Но нам надо выбирать, хоть политика и гадость.
Кто-то должен управлять, чтоб страна не разбежалась.
За кого голосовать — каждый день им разберётся:
Кто за честность, кто за гордость, кто за сердце, кто за совесть -
Задолбали гады врать!
Голосую сорок лет и всё время ошибаюсь,
Голосуй — не голосуй, всё равно приходит старость.
Прихватил радикулит и давление подскачило,
Деда белочка скрутила, в остальном всё, как и было -
Голосуй — не голосуй.
— Наш дом сдали в начале года и тут ещё пахнет свежим ремонтом.
— Наш дом построили в то время, когда мы с Колюней только родились. Поэтому в подъезде чем только не пахнет.
Я не голосую... Это так запутанно... Я захожу в кабинку, закрываю занавеску, считаю до десяти, затем выхожу, кричу «Демократия!» и бегу к своей машине.
Голосование — осуществление права свободного гражданина валять дурака и губить свою родину.
— Саня, ну вот чего ты суетишься?
— Петрович, вы вместо того, чтобы сидеть трындеть, помогли бы мне!
— Да я сорок лет в браке, Сань! В этот день главное не навредить.
— Так! Выбирай: или я, или кот!
— Ну, я тебя выбираю! Я с тобой давно знаком, а этого кота я впервые вижу!
Евро все еще трясет от того, что фрау Меркель так облажалась с выборами, и Германия полгода жила без правительства. Доллар падает потому что Трамп непредсказуем, не выстраивает государственную машину, и та работает через пень-колоду.
— Бухгалтер, посмотрите, пожалуйста, вот это что такое?
— Это? Счёт за воду.
— За какую нахрен воду?
— За нахрен холодную и нахрен горячую. Откуда я знаю, какую ты себе воду на хрен льёшь.
Именно в этот момент я внезапно с ужасающей очевидностью осознал, что государь — это не титул, не звание и даже не должность. Государь — это тягло. Тягло перед всей своей землей. И нести мне его не перенести. А еще я понял, что государя должны любить. Нет, не так: государя должны любить!!! Иначе грош ему цена. Нет, его могут ругать, на него могут временами злиться. Ибо ему нет необходимости регулярно, раз в четыре года, наводнять страну слащавой ложью и заискивать перед людьми, нарочно приведенными в состояние толпы, то есть электората, потому что-де выборы и надо пробиться в парламент или еще на какую выборную должностишку при власти. А потом успеть за четыре-восемь лет расплатиться с кредиторами, давшими ему денег на предвыборную кампанию, и заработать себе на достойную старость… А государю ничего этого не нужно. У него вся земля во владении. Причем принадлежать ему она может только вот так, вся, а не каким-то лакомым кусочком типа «Газпрома» или «Норникеля», который можно положить в карман за несколько лет нахождения на вершине власти и спокойно пользоваться все оставшееся время после того, как «исполнил свой демократический долг перед страной и народом». Вот так — все или ничего. Очень… бодрящая мотивация для лидера. Но она заставляет мыслить не в ритме предвыборных периодов, а минимум десятилетиями, а лучше веками. И потому людям вот сейчас конкретно, в этом году, может не понравиться то, что он делает, и они какое время будут ругаться и злиться. Но когда пройдет это время… Государя должны любить! Да, его должны любить даже тогда, когда его ругают и на него злятся! Это и есть его оценка. И она хлеще, чем любые выборы и рейтинги. Ибо тут уже не поиграешь с процентами, не установишь законодательные барьеры, не наймешь политологов и PR-менеджеров, чтобы ненадолго, на пару месяцев, поднять рейтинг, пока не пройдут очередные выборы. Его либо любят — либо нет. Но… как же страшно предать эту любовь. И дело не в том, что это плохо кончится, здесь — казнью, а там, в моем рафинированном и политкорректном будущем, просто неким конституционным переворотом. Дело не в этом… просто преданная любовь тут же обернется ненавистью. А ненависть миллионов уничтожит даже не тело. То, что произошло со мной, ясно доказывает, что тело — чушь, тело всего лишь сосуд, в который налито нечто, вполне способное существовать и в другом сосуде либо вообще без него. Нет, она уничтожит саму твою суть…
Cлайд с цитатой