Красный, Белый, Черный, Желтый (RWBY)

— ... Ты ещё подросток, Янг.

— А я думаю, что раз уж я нахожусь в этой комнате, то имею право собственного голоса. Кроме того, я прожила достаточно долго, чтобы считаться взрослой.

— Взрослая или нет, тебе предстоит ещё многому научиться, прежде чем ты будешь готова к реальному миру.

— Боже ж ты мой! У вас, отцов, что — всегда заготовлены одни и те же снисходительные фразочки?

— Да! Но используем мы их только когда это действительно нужно!

— Да неужели?

— Вообще-то, ещё как! Если ты и правда думаешь, что готова вновь идти в бой — хах, в таком случае, очень похоже, что вместе с рукой ты потеряла немного «серого вещества».

— Ну ты и придурок! Ха-ха-ха!

Другие цитаты по теме

— Интересно, что обсуждали эти двое [Нора и Рен]?

— А, да кто их знает? Эй, ты сегодня бодрячком!

— Ага! Больше никаких неловких разговоров, типа «ты меня плохо знаешь» — сегодня будет говорить моя милашка [Crescent Rose].

— Да, но ты не забывай, что инициацию проходишь не ты одна. Если хочешь вырасти, надо заводить новых друзей и учиться работать вместе.

— Агрх! Говоришь почти как папа! Во-первых, как общение с людьми связано со сражениями? А во-вторых, мне не особо нужно, чтобы другие помогали мне расти — я и так пью молоко!

— Ладно! А когда будут формироваться команды?

— Ну, надеюсь, что буду в одной группе с тобой, или типа того...

— Или, может, попробуешь к кому-то ещё в команду затесаться?

— Янг, сестрёнка — ты, часом, не намекаешь на своё нежелание быть в одной группе со мной?!

— Что?! Нет! Конечно же, хочу! Просто я подумала — ну, не знаю — что это помогло бы тебе выбраться из своего кокона?

— Ты чего?! Нет вокруг меня никакого кокона! Ты несёшь какой-то бред!

— Руби! Ты очнулась!..

— ... Что случилось?

— Дядя Кроу нашёл тебя без сознания... Вытащил оттуда и принёс домой.

— Погоди! Где Янг? Она в порядке?

— Она... Думаю, с ней всё будет хорошо... Ей нужно время, чтобы... свыкнуться с этим. Она сильная, с этим справится.

— ...

— Просто... Я рад, что мои девочки смогли вернуться.

— А что со Биконом и Вэйлом? Наши выгнали Гримм оттуда?

— В королевстве ситуация под контролем, но вот школа — тут не всё так просто. То существо [Гримм-дракон] — чем бы оно ни было — в общем, оно вряд ли мертво. Да, ты его приложила. Вот только оно не исчезло. Оно, как будто, застыло. Знаю, звучит обнадёживающе, но даже в таком состоянии оно привлекает Гримм к школе.

— Я сделала что?!

— ...

— Ты сказал, что я его приложила. Что ты имел в виду?

— Слушай, мы разберёмся с этим потом. Но сейчас... сейчас там такой бардак. Я рад, что ты жива.

— Позволь спросить, Янг. Почему ты всё ещё не опробовала протез?

— А ведь и правда! Любое устройство Атласа в наших краях — большая редкость. Не говоря уже о затраченных средствах на его доставку. Тебе не кажется, что это тонкий намёк от всех тех людей, кто желает тебе скорейшего возвращения в строй?

— Ну... я боюсь. Все хотят видеть, как я прихожу в норму. Я ценю это, но... вот это [обрубленная рука] сейчас моя норма. Мне просто нужно время, чтобы прийти в себя.

— Норма будет такой, какую ты сама выберешь для себя.

— Что ты хочешь этим сказать? Чтобы я принимала всё так, будто ничего не произошло? Я потеряла часть себя. Навсегда. И этого не исправить.

— Ты права — этот кусочек тебя прежней уже не вернуть. Но почему это должно и дальше мешать тебе стать той, кем ты хотела быть раньше? Ты — Янг Ксяо Лонг, мой маленький солнечный дракончик. Никто раньше не мог тебе помешать быть самой собой. Поэтому, когда перестанешь киснуть и захочешь вновь сесть в седло, я тебя подтолкну.

Мудрые люди тараумара знают, как нужно жить. Когда приходит время, они выпихивают своих подросших детей из дома и отправляют их «наполнить глаза миром».

Странствие может длиться месяцы или годы. По возвращении каждый обязан собрать племя у костра и рассказать о том, что увидел.

Фото под запретом, нужно именно рассказать про пережитый опыт, потому что так «пропускаешь мир через душу».

В воспитании детей самое важное терпение. Вообще говоря, я идеальный воспитатель. Я знаю, что нельзя с ребенком говорить на повышенных тонах, нужно общаться с ним на равных, если ребенок ниже тебя — нужно присесть к нему, чтобы ваши глаза были на одном уровне, не говорить с ним свысока, всегда уважать его мнение, понимать, что это самостоятельный и разумный человек, чье решение нужно принимать. И это все в теории.

В жизни это так: «Нина, если ты не почистишь зубы, я сейчас устрою такое! И мультики ты увидишь следующий раз в декабре!» А после этого вступает жена: «Ванечка, выпей валидол, я сама с ней поговорю».

— Приветствую!

— Эм... привет? Ты в порядке?

— Просто отлично! Спасибо, что спросили!

— Ты... подниматься собираешься [с земли]?

— Да! Меня зовут Пенни! Приятно познакомиться!

— Ты уверена, что не повредила голову?

— Приятно познакомиться!

— Ты уже говорила это...

— Так точно!

— Ладно, извини, что врезалась в тебя.

— Береги себя, подруга...

— Во Франции есть поговорка, — продолжает Марк, — «Проще ослабить болт, чем закрутить». То есть нужно быть очень жестким. Если ты тверд, то сможешь и расслабиться. Но если слаб...»закрутить болт», то есть стать сильнее, будет очень сложно.

Взрослым во всех поколениях приходилось догонять ускользающую от них современность для того, чтобы оставаться рядом с любимыми детьми, чтобы быть им полезными, чтобы стать тем самым адресом, по которому дети обращаются в случае беды.

— Я не такая, как Руби — она всегда хотела быть охотницей. Даже будучи маленькой, она всегда говорила, что хотела бы быть как герои из тех книг: помогать людям, спасать положение — и ничего не брать взамен. Даже когда она не могла драться, она всегда знала, чего хочет. Потому она так упорно тренировалась, чтобы быть там, где она сейчас.

— Ну, она же всё ещё ребёнок.

— На пару лет младше тебя.

— Ну, мы все всё дети. Или, по крайней мере, были ими. Я имею ввиду — посмотрите, куда нас занесло! Посреди горячей точки, вооружённые до зубов...

— Такую жизнь мы выбрали сами.

— Это не жизнь, а работа. Да, у всех нас были романтические фантазии о жизни как охотниц. Но на деле — мы работаем, чтобы защищать людей. И чего бы мы ни хотели — всё это во вторую очередь.