— Нельзя просто захотеть стать виноделом и тут же им стать. Это вырабатывается поколениями.
— В Калифорнии это не так.
— Просто не знаю, что на это ответить.
— Вы сноб.
— Разве?
— И это вам мешает.
— Нельзя просто захотеть стать виноделом и тут же им стать. Это вырабатывается поколениями.
— В Калифорнии это не так.
— Просто не знаю, что на это ответить.
— Вы сноб.
— Разве?
— И это вам мешает.
— Почему вы мне не нравитесь?
— Вам кажется, что я козёл. А это не так. Я просто англичанин... А вы — нет.
Дега работал с красками. Роден работал с бронзой. Дебюсси — с фортепиано. Бодлер — с языком. А Анри Жайе и Филипп де Ротшильд работали с виноградом. Хорошее вино — это большое искусство.
Всё начинается с почвы, лозы и винограда. Запах виноградника. Он как запах рождения. Он пробуждает покрытые патиной времени... древние... в общем, глубинные и вероятно неосознанные импульсы в моей душе.
Изготовление вина — это искусство. Это религия, которая требует боли, желания и жертвы.
В суде, более чем где бы то ни было, с человеком должны поступать по справедливости, какого бы цвета ни была его кожа, но люди ухитряются приносить с собой на скамью присяжных все свои предрассудки. Становясь старше, ты все больше будешь замечать, как белые каждый день на каждом шагу обманывают черных. Но вот что я тебе скажу, сын, и ты это запомни: если белый так поступает с черным, кто бы ни был этот белый, как бы он ни был богат, из какой бы хорошей семьи ни вышел, все равно он — подонок.
Мне кажется, что в конечном счете единственное утешение — это женщины и вино. Только вот женщины по большей части так ужасающе скучны, а вино нынче такое дорогое.
— Я жажду крови! — прорычал он.
— Вино закончилось. Мы вчера убили последние четыре бутылки.