— Представляешь, Микаччи застрелили в его же клубе.
— Сегодня?
— Да, пару часов назад. Информацию получили в мое дежурство. Искал тебя, чтобы сообщить.
— Интересно, и кому же было выгодно устранить Микаччи? Есть предположения?
— Похоже, что свои. Черт разберет эти бандитские разборки, сейчас начнется передел.
— Может, это было политическое убийство? Сейчас во всем виновата эта политика.
— Это господин Микаччи хочет видеть вас, я только связной.
— Что же ты раньше не сказал? Если бы я хотел видеть Микаччи, вызвал бы его повесткой.
— Да, но не факт, что он придет. В прошлый раз, когда вам захотелось поиграть — вы оказались в заднице.
— У нашего приятеля провал в памяти, но я уверен, это пройдёт.
— Вы нарушаете закон!
— Законник выискался!
— Через сорок восемь часов он назовёт того, кто его сюда послал, назовёт своего напарника, и вспомнит имя родного кота! [Беря пакетик с наркотиками и вытряхивая героин]
— Иногда скорее раскалываются!
— С огнём играете! Отняли всё! У меня может начаться приступ.
— Мне наплевать. Я не медик, я полицейский.
— Вы совершили ошибку, комиссар, и ввели в заблуждение журналистов. Это досадная ошибка. Да, у господина Микачи была бурная молодость, он торговал сигаретами в Танжере, затем — игорный бизнес в Ницце, где он стал жертвой войны игорных домов.
— Но наркотики никогда его не интересовали, так ведь?
— Это видно из его досье. И поэтому было бы очень желательно в дальнейшем избегать подобных ошибок. В противном случае, будет меньше одним начальником отдела и больше одним участковым комиссаром, который ловит воришек и потаскух.
— Или комиссара не будет вовсе?
— Или комиссара не будет вовсе.
— Дорогой мэтр! Я не ошибся и не ввел в заблуждение журналистов, доказательства я представлю. Ваш клиент — большая скотина, это видно из его досье. Так что бурную молодость в Ницце есть шанс компенсировать полным покоем в Центральной тюрьме. Срок — двадцать лет!
В первом квартале текущего года прожиточный минимум в Российской Федерации составил 10 000 рублей, а по весне прошлого года – 10 300. То есть за год, в условиях, когда выросли цены на продукты питания, пришла зима, народ стал больше платить за отопление, выяснилось, что жизнь стала дешевле на 300 рублей. С такими методиками очень странно, что правительство до сих пор не отчиталось о полном преодолении бедности в Российской Федерации.
Есть что-то правильное в гражданском населении, которое, оказавшись перед лицом катастрофы, думает о продаже горячих сосисок участникам сопротивления.
В наши дни невозможно вести преступный образ жизни, не засветив себя на камеру. Стоит честному преступнику выйти на дело, как ему тут же тычут телефоны в морду. Эти мобильные устройства породили поколение стукачей.
– А, теперь понимаю: я умер, да? – вдруг догадался он.
Смерть кивнул.
– ВСЕ ГОВОРИТ ИМЕННО ОБ ЭТОМ.
– Но это же было убийство! Кто-нибудь знает, что меня убили?!
– РАЗУМЕЕТСЯ. ВО-ПЕРВЫХ, УБИЙЦА. НУ И ТЫ САМ, КОНЕЧНО.
— Как гласит Библия, не убей, Господь может не понять.
— Он может нет, а вот его жена обязательно.
— А можно ли поинтересоваться, почему это дело непременно потребовалось затормозить? — спросил Карл. — От кого исходит эта директива? От политиков? И на каких основаниях? Насколько я знаю, у нас в стране все равны перед законом, в том числе и те, кого мы подозреваем. Или я что-то не так понял?
Все трое посмотрели на него строго, как судьи инквизиции.
В следующий раз они, наверное, бросят его в море, чтобы посмотреть, всплывет он или нет. А если всплывет, то, значит, он антихрист.
Cлайд с цитатой