... всякое искреннее убеждение достойно уважения.
Война — варварство, когда нападают на мирного соседа, но это священный долг, когда защищают родину.
... всякое искреннее убеждение достойно уважения.
Война — варварство, когда нападают на мирного соседа, но это священный долг, когда защищают родину.
Да и к чему задевать человека, от которого всецело зависишь? Ведь это скорее безрассудство, чем храбрость.
Землетрясение, уничтожающее горожан под развалинами зданий, разлив реки, несущий утонувших крестьян вместе с трупами волов и сорванными стропилами крыш, или победоносная армия, которая вырезает всех, кто защищается, уводит остальных в плен, грабит во имя Меча и под грохот пушек возносит благодарение какому-то богу, — все это страшные бичи, которые подрывают веру в извечную справедливость и во внушаемое нам упование на покровительство небес и разум человека.
Что ни говори, сударь, бедняки должны помогать друг другу, войну-то ведь затевают богатые.
Нередко поступок, сам по себе достойный осуждения, становится похвальным благодаря намерению, которое его вдохновляет.
…но не лучше бы было убить всех королей, которые затевают войну для собственного удовольствия?
Он работал, как слепой, который ничего не видит, как глухой, который ничего не слышит, как немой, который никогда ни о чем не говорит.
Я страстно люблю ночь. Я люблю ее, как любят родину или любовницу, – инстинктивной, глубокой, непобедимой любовью. Я люблю ее всеми своими чувствами – глазами, видящими ее, обонянием, вдыхающим ее, ушами, внимающими ее тишине, всем моим телом, охваченным ласкою мрака.
Люди легковерны; странно, но для того, чтобы заподозрить, разгадать и расстроить хитроумные замыслы других, мы не высказываем и десятой доли той изобретательности, какую высказываем, пытаясь, в свою очередь, кого-нибудь провести.