Когда мужик под кайфом, он говорит другому мужику всё, что у него на сердце. Все безумные, страшные, позорные вещи, которые он никогда и ни за что никому не рассказал бы.
Мы каждый день боремся за жизнь. Не вижу смысла зацикливаться на этом.
Когда мужик под кайфом, он говорит другому мужику всё, что у него на сердце. Все безумные, страшные, позорные вещи, которые он никогда и ни за что никому не рассказал бы.
Это прекрасно — любить. Разве нужен какой-то ещё смысл? Когда я думаю о том, почему я люблю Дебби... Она добрая, весёлая, она заботливая. Но это не главное. Вовсе нет. В мире полно ещё более добрых, весёлых и заботливых людей. Но я счастлив, когда я рядом с ней. В этом нет совершенно никакого смыла, но я ни на чтобы это не променял.
В день получения водительских прав я пошёл и купил Гэлакси 63-го года цвета Полуночный синий за 1,255 баксов — все мои сбережения, накопленные во время работы на заправке. Я был просто в восторге. Потому что машина для 16-летнего пацана означает независимость. То есть он может ехать куда захочет и когда захочет. И с возрастом это не проходит и не меняется. Даже усиливается.
Твоя гладкая кожа означает для меня то же, что для другого значат семья и родина, твои зеленые глаза сфинкса были для меня тем же, чем для других были Заратустра, зороастризм и веды; никто не смог бы так грезить от опиума, гашиша и кокаина, как грежу я, вдыхая аромат твоих волос; и никому сотерн, синяя малага или бенедиктин не приносили такого сверкающего золотисто-пурпурного опьянения, как мне – твое укутанное в валансьенские кружева роскошное тело!
— Позволять чувствам мешать работе — это верный способ всё испортить.
— Позволять себе чувствовать значит знать, что мы живём не напрасно.
Нас всех жизнь потрепала. Надо учиться принимать удары, зализывать раны и жить дальше.
Да, мы могли бы сходить на свидание и на ещё одно, и ещё на много свиданий, но жизнь коротка и становится только короче, а я хочу провести остаток времени с тобой. Когда мы вместе, мы словно бы катимся по Тихоокеанскому шоссе в дюзенберге с двенадцатицилиндровым мотором, турбоускорением и корзиной для пикника с багетами и сыром Грюйер, пармской ветчиной, Шатонёф-дю-Пап, а ты сидишь рядом, волосы развиваются и я слышу твой смех. Вижу солнце и океан. И я чувствую, что так я могу ехать вечно.