Страсти — враги покоя. Но без них не было бы ни искусств, ни наук, ни жизни в принципе.
В основе всех великих страстей лежит прелесть опасности. Всякое наслаждение кружит голову. Удовольствие, смешанное со страхом, пьянит.
Страсти — враги покоя. Но без них не было бы ни искусств, ни наук, ни жизни в принципе.
В основе всех великих страстей лежит прелесть опасности. Всякое наслаждение кружит голову. Удовольствие, смешанное со страхом, пьянит.
Брак и любовь можно сравнить с дымом и пламенем. Любовь — это пламя. И я вам предлагаю сгореть вместе со мной.
Душа моя, душа... В ком найти мне тебя, если в собственной груди я чувствую лишь пустоту, чёрно-алую, болезненную тишину, извращенно переворачивающую облака в глазах, жадно впитывающую стоны мира. Выжженную степь, отсветы далёких пожаров, стёртую с побелевшего виска испарину, кровь, страсть поцелуя и долгий ветер в волосах на краю мира, за шаг до пропасти. Или это и есть ты, душа моя?
В старину говорили: желание уничтожить страсти — равносильно желанию уничтожить нас самих; надо только уметь управлять ими. В наших руках страсти — то же, что лечебные компоненты: приготовленные искусным химиком, они превращаются в благодетельные лекарства.
Единственный яд для разума — страсть. Ибо ложное рассуждение быстро переменится, если пройдет страсть.
Это и есть страсть, одержимость человеком: когда ты создаешь в воображении его образ, мало соотносящийся с действительностью.
Удивительная привычка завелась теперь у людей: спрашивать, после того, как вы поделились с ними мыслью, — серьёзно вы говорили или нет. Ничто не серьёзно, кроме страсти.