«Не хочу жениться, хочу… а чего я хочу? А? Не знаю…» — думал он и опрокидывал в рот очередной кубок. — «Может, утопиться? В вине…»
Как из пены вод рожденная,
Ты сияешь — потому,
Что невестой нареченною
Стала ты бог весть кому.
Пусть же сердце терпеливое
Позабудет и простит
Всё, что дурочка красивая,
Не задумавшись, творит!
Он стоял перед ними, в рентгене огромного помещения и торжественной обстановке. Сегодня был его день — день короля беззакония и самого лживого на земле человека. Он готовился войти в мир лжецов, которые ждут от него покорного согласия. Согласия лгать самому близкому человеку. Лгать без тени сомнения до конца своих дней, лгать ей и им. Смотря в глаза и не чувствуя угрызений совести. Именно в этом, по их мнению, и состояла точка отсчета жизни, в которую он имел смелость сделать шаг.
— Мы сами не очень-то знаем цену нашим подаркам. Лет сто назад далеко отсюда, в городе Париже, жил студент-музыкант, который очень любил девушку. Но эта девушка почему-то вышла замуж за его друга, и студент подарил им на свадьбу марш, который он написал перед венчанием в церкви Оноре Сен-Пре, — денег на другой подарок все равно у него не было...
— И что?
— Он преподнес подарок невестам всего мира.
— А как звали студента?
— Его звали Феликс Мендельсон-Бартольди...
Светлый зал, затянутый синим ароматным дымом. Просвечивающие сквозь него багровые линии, клинками вздымается вверх огонь. Тихий неразборчивый речитатив. Точная, ювелирная работа продолжается. Сосредоточенное спокойствие… Азарт, жажда крови… Наслаждение успешно проделываемой работой… Озабоченное беспокойство… равнодушие… насмешливая, снисходительная ласка…
Я хотела остаться в своей комнате. Я не желала видеть эту смесь трепета и подозрения, которая преследует меня повсюду. Это все только усиливает безнадежность той ситуации, в которой я оказалась. Они думают, я совершила чудо и вместо того, чтобы отпустить меня, мой поступок еще сильнее привязал меня к этому месту. И даже если бы я выбралась и вернулась к камням, нет гарантии, что они бы сработали, чем бы они ни были. А если бы они сработали, нет гарантии, что я попаду домой. Я могу запросто попасть в новую временную ловушку — в Средние века или во времена Римской империи. Я покинула свою комнату только в надежде на забвение, даруемое вином Колума...
Дешёвое пиво и сухое вино,
Счастливыми делали нас людьми,
И словно чудо польское радио,
Нам открывало неведомый мир.
И все мы жили, как во сне,
В котором будем молоды,
Остался этот лишь альбом,
И дымом стали те мечты.
Дешеве пиво і сухе вино,
Робили нас щасливими людьми,
І ніби чудо польське радіо,
Нам відкривало той незнаний світ.
Ми жили всі так ніби, то був сон
І можна бути вічно молодим,
А залишився тільки цей альбом,
А мрії розлетілися, як дим.
Мир — очень капризное существо, и выполняет расплывчатые требования согласно собственному и только собственному желанию!
— Мы здесь, потому что я всерьёз решила выйти замуж. За тебя.
— Что?
— Знаю, я неидеальная и у нас всё неидеально, но я так же знаю, что чувствую тоже, что и ты.
— А твой жених не будет против?
— Майкл, я не хочу впервые пойти к алтарю с парнем, которого ненавижу. Я хочу быть с тобой. Что ещё я должна сказать? Брось, я бы встала на одно колено, но в этом платье и на каблуках я не смогу подняться.
— Ты просто сумасшедшая.
— Что? А как же три слова, которые ты мне недавно сказал?
— Я люблю тебя? Даже повторить не можешь. Если бы ты любила, то не попросила бы о таком. Да ещё с чужим кольцом.
— Это всё притворство.
— А это нет? Четыре года ты заставляла меня прятаться по углам, думаешь, я и жениться хочу так же? В тайне от всех, в Сити Холле, без друзей, бех родных, в окружении незнакомцев, стоять перед Богом, но лгать всем вокруг?
— Это уже не притворство. Мы поженимся. Будем любить друг друга. Уже любим. Я люблю тебя, Майкл. Это ты хотел услышать?
— Хотел. Да. Но не так.
Я только сейчас понял, что второй раз вижу тебя в свадебном платье. И ты второй раз собираешься идти к алтарю с другим.
Классическая формула: «Боятся, значит уважают», давно не вызывала в нем никаких эмоций кроме брезгливого недоумения. Кто это придумал?
Боятся — значит, таят злобу, плетут интриги, желая обрести силу и свалить того, кто вызывает в их душах такое низменное чувство. Мешают, создают помехи правлению и выполнению подлинного долга!
Cлайд с цитатой