Дешёвое пиво и сухое вино,
Счастливыми делали нас людьми,
И словно чудо польское радио,
Нам открывало неведомый мир.
И все мы жили, как во сне,
В котором будем молоды,
Остался этот лишь альбом,
И дымом стали те мечты.
Дешеве пиво і сухе вино,
Робили нас щасливими людьми,
І ніби чудо польське радіо,
Нам відкривало той незнаний світ.
Ми жили всі так ніби, то був сон
І можна бути вічно молодим,
А залишився тільки цей альбом,
А мрії розлетілися, як дим.
Когда люди стареют, они уходят в себя, становятся пессимистами и забывают о том, что жизнь всего одна.
Сгусток крови, злобы сгусток.
Это люди, говоришь?
Это люди, кроме шуток.
Ночь упала на Париж.
Было ль время добрых истин,
Был ли гармоничный век?
Отчего, скажите, в жизни
Так страдает человек?
Мне казалось, кончился не только тот незнакомец, не только, завтра или после завтра, кончусь и я, закрытый, закопанный в грязь среди смущения и лжи участников процедуры, нет, так кончилось все, вся наша культура, вся наша вера, вся наша жизнерадостность, которая была очень больна и скоро там тоже будет закрыта. Кладбищем был мир нашей культуры.
Они любят говорить о нашей нечестивости. Им кажется, что мы не можем им навредить, потому что они святы в той же степени, в какой мы порочны и мерзки. Но, конечно, мы можем.
Брошена. Короткое глупое слово. Можно тысячу раз читать об этом в книгах, тысячу раз думать, что не найти сюжета банальней. Это так… Но лишь до тех пор, пока не бросят тебя. А тогда можно до бесконечности говорить о банальности тусклому зеркалу, откуда бессмысленно глядят на тебя пустые погасшие глаза.
Но, вернувшись из поликлиники, он уже не видел ни Луну, ни Марс. Они погасли, умерли в его мире и больше ему не принадлежали.
В его мечтах ты любя берешь его за руку.
Ну хоть ты тресни, он не видит в тебе подругу;
Глаза горят, душа кричит больно,
А ты стреляешь ему в сердце взглядом спокойным.
И откуда в человеке эта страсть к разрушению — ведь до конца всего никогда не разрушишь.
Cлайд с цитатой