Это самая обычная музыка,
Гудит в наушниках, гоняет поезда,
Без саундтрека вымершими кажутся мне города.
Это самая обычная музыка,
Гудит в наушниках, гоняет поезда,
Без саундтрека вымершими кажутся мне города.
Ты говоришь «пресс»? Я говорю «стейки».
Пока ты жрешь гречку, я уплетаю чизкейки.
Пусть мне не быть на обложках журналов,
Ну так тебе не быть тоже; расслабься
И нормально, вкусно похавай...
Слова больше не лезут в горло;
Ну, хватит ныть, с меня довольно.
И я хотел бы эту песню никогда не петь,
Но все же нужно куда-то это деть.
Потом вновь закрою сердце в клетку,
Буду смеяться над людьми, как обезьяна с ветки.
Я буду вновь опустошенный, и на весь мир злой,
Что в моём случае и значит «быть собой».
А по-другому б не было, как ни крути,
Мне выпадают только сложные пути.
И цели нет, и некому помочь идти...
Но ты могла бы меня ими провести.
Девочки любят ушами, мальчики ненавидят глазами,
Не стесняясь награждать пинками и тумаками
За мой длинный язык, но ведь по сути виноваты сами -
Сборище клише, на меня брызжущее слюнями.
Делаю грустное лицо
И не улыбаюсь никогда.
Я презираю весь мейнстрим,
Куда вам всем до меня?
Твоя музыка — кал. Твои шмотки — дерьмо.
Интерстеллар — отстой, как Нирвана и Цой.
Только плеер и дождь. Я сижу на окне.
Думаю о смерти — не мешайте мне.
Мне нужно в зал,
Мне нужно меньше пить,
Еще мне нужно
Железно бросить курить.
Здоровый сон -
Мне клубы не нужны,
Встречайте нового меня
Прямо с завтрашнего дня!
Вы догадались, кто я? Лол,
Я... дабол!
Отражение каждого из вас,
Самый главный ваш прокол!
Конечно, может, я это всё надумал,
Тебе плевать, а это больной мозг придумал.
Скорей всего, я — обыкновенный трус,
И лишь боюсь того, что в тебя влюблюсь.
Я не такой, каким хотел казаться,
Но вот, боюсь тебе в этом признаваться,
Я очень долго строил своё одиночество -
Боюсь сломаться, когда оно закончится.