Ты говоришь «пресс»? Я говорю «стейки».
Пока ты жрешь гречку, я уплетаю чизкейки.
Пусть мне не быть на обложках журналов,
Ну так тебе не быть тоже; расслабься
И нормально, вкусно похавай...
Ты говоришь «пресс»? Я говорю «стейки».
Пока ты жрешь гречку, я уплетаю чизкейки.
Пусть мне не быть на обложках журналов,
Ну так тебе не быть тоже; расслабься
И нормально, вкусно похавай...
Я прихожу домой с работы,
И в голове ни одной заботы.
Я знаю точно, чего я хочу
И к холодильнику я лечу.
— Может, пойдем в другое место?
— А ты поесть не хочешь?
— Хочу, но здесь же цены сумасшедшие.
— Да, знаю, поэтому я принес сэндвичи.
— Эээ... нельзя со своей едой...
— У вас случайно колбасы с собой нет?
— Есть, только докторская.
— Была докторская, стала — любительская.
Когда думаешь об еде, то на душе становится легче, и Тетка стала думать о том, как она сегодня украла у Федора Тимофеича куриную лапку и спрятала ее в гостиной между шкафом и стеной, где очень много паутины и пыли. Не мешало бы теперь пойти и посмотреть: цела эта лапка или нет? Очень может быть, что хозяин нашел ее и скушал.
— Между прочим, в ней (в пасте) крокодильи яички. Очень питательно.
— А я и не знал, что у крокодилов есть яички, — сказал профессор самых современных рун.
— Больше нет, — заметил слугобраз Шноббс.