— С чем пирожки?
— С едой, ё-мое!
— С чем пирожки?
— С едой, ё-мое!
— Молодая, умная, честная...
— Вот. Умная.
— Соколов! Если женщина умная, то она никогда не признается.
— Так она же честная.
— Товарищ прапорщик, а что у нас будет после 19.30?
— После 19.30 будет 19.31.
— Может, пойдем в другое место?
— А ты поесть не хочешь?
— Хочу, но здесь же цены сумасшедшие.
— Да, знаю, поэтому я принес сэндвичи.
— Эээ... нельзя со своей едой...
Когда думаешь об еде, то на душе становится легче, и Тетка стала думать о том, как она сегодня украла у Федора Тимофеича куриную лапку и спрятала ее в гостиной между шкафом и стеной, где очень много паутины и пыли. Не мешало бы теперь пойти и посмотреть: цела эта лапка или нет? Очень может быть, что хозяин нашел ее и скушал.
— Между прочим, в ней (в пасте) крокодильи яички. Очень питательно.
— А я и не знал, что у крокодилов есть яички, — сказал профессор самых современных рун.
— Больше нет, — заметил слугобраз Шноббс.
Слушайте, бабуля, не бросайте настоящую еду воображаемому питомцу.
Я должна бежать на заседание клуба противников ветчины. Сегодня боремся против ветчины на железной дороге.
Перекусим — и за славой.
Что за слава без обеда!
— Гвиздо, они очень питательны!
— Да, твёрдые, как камни, а на вкус — как драконье дерьмо.
— А себе что-нибудь выбрали?
— Не-а, — печально сказала Полина. — Пива Тед не нашёл, а шоколад весь белый.
— Я думал, ты и белый любишь.
— Люблю. Когда он такой с самого начала, а не по жизненным обстоятельствам.