Читра Дивакаруни. Принцесса специй

Одно дело — рассуждать здесь, — он постучал себя по голове, — а другое — что в это время здесь, — и он коснулся рукой груди и рассеянно потер ее, как будто чтобы облегчить давнюю боль.

0.00

Другие цитаты по теме

Какое удовольствие может быть выше, чем служить тому, кого любишь.

Жалей меня не оттого, что свет

На склоне дня покинул небосвод;

Жалей меня не оттого, что след

Красы былой с полей и рощ уйдет;

Жалей меня не оттого, что лик

Луны поблек, волна стремится вспять;

Не оттого, что страсть мужская — миг

И больше мне твоей любви не знать.

Жалей меня за то, что разум скор,

А сердце неразумно до сих пор.

Его разум и тело вместе представляли настоящий справочник боли.

Знаешь, Тило, что самое печальное в мире? Когда ты обнимаешь кого-то, кого так любил, что даже одна мысль о ней озаряла все твое существо яркой вспышкой, а в душе у тебя теперь — нет, не ненависть, это было бы лучше — внутри у тебя ледяная беспредельная пустота. Она растет в тебе, и для тебя уже нет разницы, обнимешь ты ее или уберешь руку и уйдешь прочь.

Я был как лодка, пустившаяся в плавание в открытом океане, который таит в себе клады, штормы и морских чудовищ, и что тебе выпадет — неизвестно.

Знакомо ли тебе это чувство, Тило? Если так, то ты знаешь это одиночество, это ощущение опасности. Человек тогда может стать и убийцей, и святым.

Ох, теперь я понимаю, как глубоко в человеческом сердце кроется тщеславие, тщеславие, оборотная сторона которого — страх быть нелюбимым.

Зажгутся фонари, и милое лицо

В восьмиугольнике предательского света

Увянет, и любой любовник дважды

Подумает, зачем ему всё это.

Для нежной темноты давнишние черты

И тёплая щека — а день введёт в обман,

Осыплет краску с губ, заставит различить

В покровах мумии две ссохшиеся груди.

Мне сердца слушаться велели, а оно

Ничуть не лучше разума; напрасно

Соразмерял я жизнь с его биеньем,

Противореча огненному пульсу,

По косточкам раскладывая страсть.

— А ты думаешь, у меня есть секреты? — с озадаченным видом он отламывает кусок от бутерброда, который крошится у него между пальцев, и запихивает в рот.

— Я уверена, что есть, — говорю я, — потому что и у меня есть. И у каждого.

Больному сердцу любо

Строй жизни порицать.

Всё тело хочет грубо

Мне солнце пронизать,

Луна не обратилась

В алтарную свечу,

И всё навек сложилось

Не так, как я хочу.

Кто дал мне землю, воды,

Огонь и небеса,

И не дал мне свободы,

И отнял чудеса?