Одно дело — рассуждать здесь, — он постучал себя по голове, — а другое — что в это время здесь, — и он коснулся рукой груди и рассеянно потер ее, как будто чтобы облегчить давнюю боль.
Жалей меня не оттого, что свет
На склоне дня покинул небосвод;
Жалей меня не оттого, что след
Красы былой с полей и рощ уйдет;
Жалей меня не оттого, что лик
Луны поблек, волна стремится вспять;
Не оттого, что страсть мужская — миг
И больше мне твоей любви не знать.
Жалей меня за то, что разум скор,
А сердце неразумно до сих пор.
Знаешь, Тило, что самое печальное в мире? Когда ты обнимаешь кого-то, кого так любил, что даже одна мысль о ней озаряла все твое существо яркой вспышкой, а в душе у тебя теперь — нет, не ненависть, это было бы лучше — внутри у тебя ледяная беспредельная пустота. Она растет в тебе, и для тебя уже нет разницы, обнимешь ты ее или уберешь руку и уйдешь прочь.
Я был как лодка, пустившаяся в плавание в открытом океане, который таит в себе клады, штормы и морских чудовищ, и что тебе выпадет — неизвестно.
Знакомо ли тебе это чувство, Тило? Если так, то ты знаешь это одиночество, это ощущение опасности. Человек тогда может стать и убийцей, и святым.
Зажгутся фонари, и милое лицо
В восьмиугольнике предательского света
Увянет, и любой любовник дважды
Подумает, зачем ему всё это.
Для нежной темноты давнишние черты
И тёплая щека — а день введёт в обман,
Осыплет краску с губ, заставит различить
В покровах мумии две ссохшиеся груди.
Мне сердца слушаться велели, а оно
Ничуть не лучше разума; напрасно
Соразмерял я жизнь с его биеньем,
Противореча огненному пульсу,
По косточкам раскладывая страсть.
Ох, теперь я понимаю, как глубоко в человеческом сердце кроется тщеславие, тщеславие, оборотная сторона которого — страх быть нелюбимым.
— А ты думаешь, у меня есть секреты? — с озадаченным видом он отламывает кусок от бутерброда, который крошится у него между пальцев, и запихивает в рот.
— Я уверена, что есть, — говорю я, — потому что и у меня есть. И у каждого.
Как хочется иметь руки чистыми, сердце горячим, а голову холодной. Но почему-то эти три фактора не уживаются вместе. Никогда. Волк, коза и капуста — где безумный перевозчик, что запихнет их в одну лодку? И где тот волк, что, закусив козой, откажется попробовать лодочника?
Cлайд с цитатой