Когда, наконец, человек перестанет ползать по поверхности земли и поселится в лазурной тишине небес?
0.00
Жизнь в городах приучает смотреть разве что себе под ноги. О том, что на свете бывает небо, никто и не вспомнит...
Камиль Фламмарион
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойВ детстве я любил смотреть на небо. На дневное небо с бегущими по нему облаками, которые жили собственной жизнью, меняясь на глазах, и безмятежно ползли одной им известной дорогой. Иногда мне казалось – точнее, я хотел верить – что символы, которые я угадываю в очертаниях того или иного облака, являются знаками, посланными мне с небес. Это было захватывающе. Но больше всего я любил звездное небо. Бескрайнюю тьму за окном, тихой ночью, когда весь город спит, а ты таращишься на далекие точки, которые пробуждают что-то смутное, неясное, но безумно волнующее в душе.
А когда я вырос, то перестал смотреть на небо.
Как и все, я стал смотреть вниз, на мусор и грязь.
А я упускаю время,
Пока выбираю крыши.
А мне бы считать ступени,
А мне бы тянуться выше.
Мне в жизни хватает света,
Мне в жизни хватает неба.
Осталось набраться цвета,
Да распуститься к лету.
Вначале времен небеса были полны летающими слонами.
Каждую ночь они ложились в одном и том же месте неба. И смотрели сны с одним открытым глазом. Когда вглядываешься ночью в звездное небо, ты смотришь в немигающие глаза слонов, что спят с одним открытым глазом.
Чтобы лучше приглядывать за нами.
Я знаю — Небо, как шатер,
Свернут когда-нибудь,
Погрузят в цирковой фургон
И тихо тронут в путь.
Ни перестука молотков,
Ни скрежета гвоздей -
Уехал цирк — и где теперь
Он радует людей?
И то, что увлекало нас
И тешило вчера -
Арены освещенный круг,
И блеск, и мишура, -
Развеялись и унеслись,
Исчезли без следа -
Как птиц осенний караван,
Как облаков гряда.
Солнце зашло,
Облака изорваны в клочья,
И луны еще нет!
О вечернее небо,
Как похоже ты на меня!
И теперь, в верхнее запылённое, с прошлого лета не протиравшееся окно было видно очень странное и красивое небо: на первый взгляд оно казалось молочно-серым, дымчатым, а когда смотреть дольше — в нем начинала проступать синева, оно начинало голубеть все глубже, все ярче, все беспредельнее. И то, что оно не открывалось все сразу, а целомудренно таилось в дымке прозрачных облаков, делало его милым, как девушку, которую любишь.