А на беззащитном душу отводить — вовсе стыдища. Бить надо того, кто заслуживает, а не того, кто под руку подвернулся.
Девичья обида — что весеннее наводнение. Коли случилась — вспять не поворотишь. Только переждать можно.
А на беззащитном душу отводить — вовсе стыдища. Бить надо того, кто заслуживает, а не того, кто под руку подвернулся.
Девичья обида — что весеннее наводнение. Коли случилась — вспять не поворотишь. Только переждать можно.
Время — диковинная величина. То едва ползет оно, то вскачь несется, то неспешно течёт, а то замирает и, кажется, будто застыло навсегда. Или, бывает, для тебя миг тянется и длится, а для другого кого — пролетает быстрее птицы.
Есть раны, которые не в силах залечить даже время. И все эти раны человек наносит себе сам.
Для ребенка ужасней всего чувство, что его не любят, страх, что он отвергнут, — это для ребенка ад. Отверженность влечет за собой гнев, а гнев толкает к преступлению в отместку за отверженность, преступление же родит вину — и вот вся история человечества.
От душевной боли умирают лишь женщины. Усыхают с тоски, истончаются, тают. Исходят слезами и причитаниями.
Мужчины же делаются злыми и молчаливыми. Им не остается ничего иного, кроме как безмолвно кричать и крошить зубы.
На всякую силу иная найдётся, но не обязательно в ней мощи больше. Могучий ураган дерево в один мах валит. А маленький бобр долгонько зубами точит. Да только исход один — дерево падает.
— Стать мужская — она не в красоте...
— А в чем же? — спросил Ихтор, дивясь смелости вдовушки.
Но Огняна и тут его удивила, ответив:
— Стать мужская — здесь, — и легонько постучала пальцем по здоровому виску гостя, потом задумалась и добавила: — И здесь.
Теплая ладонь слегка коснулась широкой груди.
— С лица воду не пить. Так матушка говаривала. А мужик добрым должен быть и умным. С таким хоть до ста лет живи — горя знать не будешь.