Слушайте, принц, а почему же вы трубочист?
— Как прокурор — я требую смертной казни, как адвокат — не нахожу смягчающих обстоятельств, и как судья — приговариваю тебя к отрубленива... к отрублеванию... Как это лучше сказать?
— А ты как ни говори, все равно звучит плохо.
— Поганый ты старикашка, жулик и обманщик.
— А я с этим не согласен. Я очень мудрый и справедливый.
— А как у тебя с деньгами, а?
— Это, бабуся, все нормально: мелких нет, а крупных никогда не было.
Ложная вера в то, что общественного признания можно достичь лишь за счет работы. На протяжении длительных периодов нашей истории работа отнюдь не была достойным занятием. Достойным считалось помогать людям, лечить их, учить и защищать. Работали из-за нужды или из-за скупости. Лишь после Реформации у работы появилась моральная составляющая. Лютер был одним из тех, кто допустил роковую ошибку, смешав для последующих поколений смысл слов «профессия» и «работа».
Любовь — это птица. Дело — ветка. Птица может свить гнездо, но рано или поздно исчезнет. Ветка у дерева остаётся, растёт и с каждым годом делается сильнее. Приносит плоды, питает, даёт тень путникам.
Воздух был так ясен, так щедры были небеса, что казалось — нет у людей иного призвания, чем жить и быть счастливыми.
— Я тебя недооценил. Тебе таки удалось притащить меня в Лян.
Я для тебя пленный или враг?
— Ни то, ни другое. Беги! Скорее, пока я не передумал.
— Почему?
— Ты и твой брат... Один должен жить.
— Эй! Смотри, не обмани меня.
— Что?
— Ближайшие десять лет...
— ... не дрогнет и камень! Я всё помню.
Существует мнение, что, когда человек ни на что иное не пригоден, он становится писателем.
— Его отец — шиит, мы его проверяем.
— Его отец — агент ФБР, и уж так случилось, что он мой напарник.
— Не ори на меня, а то я решу, что ты из Эфиопии.
— Да тебе и не понять, что это не оскорбление.
Cлайд с цитатой