Ладони и глаза всё время мокли, словно дожди внутри неё не прекращались.
На тротуарах появились женщины помоложе. На голых ногах синели вены с медленной кровью. Глаза не искали карманными фонариками, а глядели перед собой уличными фонарями, которым освещаемая местность хорошо известна.
Прижимая к груди сумку с бумагами, зашагала к бару. Там грела ладони над паром от кофе: холод, как и вода, нагрянул внезапно. Лес вдалеке волновался. Пальмы у церкви Бом-Жесуса уклонялись от молний. Птицы жались друг к другу на балке под крышей бара. Одна соседка напомнила другой о наволочках на балконе. От влаги соль собралась комками в солонке — донышке пивной банки.
Порыв ветра. Сквозняк захлопнул дверь. Повариха зашла за стойку и сказала бармену, что сырный хлеб не поднялся в печке.
— В дождь всё идет не как надо, — пробормотал мужчина.
Обменивались друг с другом новостями на языке надломленных веток, укрывались щитами от дождя из ядовитых стрел, слушали, как подводные монстры чешут спины о кили лодок… Проживали каждый миг как последний — не это ли величайшее счастье?
У Лены были.... зеленые туманные глаза, иногда задорные, иногда очень печальные, а чаще всего непонятные, — кажется, еще минута — и она вся пропадет, исчезнет в косом луче пыльного, комнатного солнца.
Давен так долго бродил по земле Бразилис, что откуда пришёл — не помнил. Когда-то искал Пайтити, но теперь радовался любой находке, потому и у Мерседес взял то, что ему причиталось.
Кабра, чтобы угомонить сердце, переворачивался то на правый бок, то на левый. Как соловей в клетке из десяти пальцев, ждал момента, пока руки пленившего его дрогнут, появится щель, а потом… неважно куда — лишь бы была дорога.
Настало время своеволия и своемыслия. Теперь женщине уйти проще, чем раньше. Но женщина не уходит. Рождается зрячей, но сама себя ослепляет.
— Посмотри внимательно: хочешь что-нибудь здесь исправить?
— Нет. Здесь все совершенно.
— А теперь почувствуй святость труда Бога. Он величайший мастер и никогда своих творений не повторяет. Ты все время недовольна собой, оттого сердце твое беспокойно. Когда хочешь в себе что-нибудь исправить, критикуешь работу Бога. А ведь он над каждым твоим волоском старался. Ткал тебя узелок за узелком с любовью и любопытством. Все, что он тебе дал, он дал для чего-то. И начал тебя творить с солнцеворота, с вечности, что у тебя в сердце. Так что, когда смотришь в зеркало, смотри на себя, как на этот резной камень и благодари создателя за работу.
Cлайд с цитатой