— Ты — старая с*ка.
— Я не старая, Робби.
— Ты — старая с*ка.
— Я не старая, Робби.
— Я думала, ты на моей стороне, Робби!
— Я на твоей стороне, пока ты не ведешь себя, как с*ка!
— Что?!
— Никаких сук в этом доме!
— А что, ты переезжаешь?
— Слушай, Диксон.
— Что?
— Должна кое-что сказать тебе. Это я подожгла полицейский участок.
— Ну а кто же еще это мог быть!
— Я хотел бы, чтоб этого не было. Хотел бы, чтоб она была жива.
— Да, Чарли, я знаю. Знаю, что хотел бы.
— Но билборды ее не вернут, Милдред!
— Как и потрахушки с девятнадцатилетками.
— Неси еще огнетушитель из дома!
— Мам, может, пожарных вызвать?
— Да пошли они в жопу, небось сами и подожгли!
— Скажи мне одну вещь, Милдред. Зачем ты просверлила дырку в толстом пальце старины Джеффри?
— Я такого не помню! Рука дрогнула, и он просверлил себе палец. А он меня обвинил? Ах... Похоже, теперь мое слово против его. Так же, как в случае с изнасилованиями.
— А что Чарли думает о твоих билбордах? Он ведь бывший коп...
— Бывший коп-избиватель жён.
— Ну так что, много ниггеров ты уже избил, Диксон?
— «Много ли цветных ты избил», надо говорить. Да, и кстати — я никого не избивал. Ты вообще сдурела — начала трындеть об этом [билбордах и отсутствии продвижения в деле] по телевизору?! Моя мама смотрит этот канал!
— И о твоем хобби она не знает?
— Не знает, она у меня против насилия!
— Кто против чего?
— Моя мммама против насилия над цветными! А она зовет их «ниггерами»! А я сказал, что нельзя их так называть, что сейчас правильно говорить «цветные»! Я ведь прав, шеф? Я же... прав?
— Знаешь, наверное с миссис Хейз я попробую разобраться сам.
— И что за история с чертовыми билбордами, Милдред?!
— По-моему, там все очевидно.
— Нет, ты уж сделай милость, объясни мне!
— Очень жаль, что ты сам не смог понять. Как бы сказать, я... хотела, чтобы определенные люди выполняли свои обязанности. Целых семь месяцев я не слышала ни слова, зато с тех пор, как я арендовала билборды, они не замолкают.
— Думаешь, вернула их к работе, м? Я скажу, над чем они работают: они сейчас работают над тем, чтобы как можно скорее тебя посадить.
— Чем больше подключается общественность, тем больше шансов раскрыть дело. Ты же сам мне это всегда говорил.
И, по-моему, если кто виновен в потрахушках с алтарником или другим юношей — ведь вы, ребятки, на это дело падки, — то он лишается права приходить ко мне домой и говорить обо мне, о моей жизни, моей дочери и моих билбордах. Так что допивайте свой чаек, отец, и валите нахрен с моей кухни.