Ему сообщают, что жена от него уходит, а он — «так-так-так-так-так»! Даже как-то невежливо! И ты знаешь, как-то даже тянет устроить скандал.
Я должна сообщить тебе ужасное известие. У меня сегодня в кафе увели перчатки... И я полюбила другого!
Ему сообщают, что жена от него уходит, а он — «так-так-так-так-так»! Даже как-то невежливо! И ты знаешь, как-то даже тянет устроить скандал.
Я должна сообщить тебе ужасное известие. У меня сегодня в кафе увели перчатки... И я полюбила другого!
— Шурик, твой аппарат тебя погубит.
— Мой аппарат, Зиночка, меня прославит. И тебя заодно.
Разве мыслима любовь, если мы не озабочены тем, каков наш образ в мыслях любимого? Когда нам становится безразлично, каким нас видит тот, кого мы любим, это значит, мы его уже не любим.
Помимо воли память воскрешает трагическую историю Армении конца XIX начала XX веков, резню в Константинополе, Сасунскую резню, «великого убийцу», гнусное равнодушие христиан «культурной» Европы, с которыми они относились к истреблению их «братьев во Христе», позорнейший акт грабежа самодержавным правительством церковных имуществ Армении, ужасы турецкого нашествия последних лет, — трудно вспомнить все трагедии, пережитые этим энергичным народом.
Да, все обожают скандалы, хоть крупные, хоть мелкие. Что может быть увлекательнее, чем наблюдать падение великих и могущественных, что может быть забавнее публичного разоблачения лицемерных грешников? Да, все любят скандалы, и если по какой-то причине вы пропустили последний, что ж следующий уже не за горами.