Я ж пойду опять тропкой хоженой:
доверять, ценить и дружить.
Как бы не было сердцем сложно мне,
буду новые судьбы длить.
Ты же смейся, друг мой несбывшийся.
Не меня ты убил, нет.
О себе самом помолись теперь,
а моё, родное, — при мне.
Я ж пойду опять тропкой хоженой:
доверять, ценить и дружить.
Как бы не было сердцем сложно мне,
буду новые судьбы длить.
Ты же смейся, друг мой несбывшийся.
Не меня ты убил, нет.
О себе самом помолись теперь,
а моё, родное, — при мне.
Волшебники не умирают, и в Путь отправившись,
Мелодией зазвучат, забренчат по клавишам,
Прольются дождем на тех, в чьей остались памяти:
Мол, как вы живете тут, о нас вспоминаете?
Волшебников провожать иногда приходится -
Для каждого свой черед уйти, успокоиться
И в сказке остаться жить, навсегда на воле,
Омытыми напоследок людской любовью.
Мы простимся у переправы с теми, чей ускользает век,
И от третьей звезды направо возвратимся на этот свет.
И вернемся к своим заботам, заблуждениям и мечтам,
И найти попробуем счастье, чтобы было не стыдно Там.
– Что ж… – Гор встал и направился к выходу. – Прости, что отнял у тебя время, Давид. Продолжай затыкать своё одиночество работой. Когда Айя улетит, тебе придется работать еще больше, чтобы не чувствовать ни боли, ни вины.
Пополам пощады, пополам!
Каждому из нас — своё спасенье,
Каждому — хоть капельку прощенья.
Оба виноваты. Пополам!
А детям всей Земли так хочется мира!
Покоя, счастья и домашних праздников милых,
Улыбок мам, бабулиных сказок, папиных шуток
И будущего, а не новостей до одури жутких.
Всё закончится: боль и страх,
это чувство, рвущее душу,
будто пламенем от костра
обжигающее виски.
И сомнения, и пустота —
всё твоё и тебя не разрушит.
Ты пройдёшь через это сама,
не держись за него, отпусти.
Он пройдёт. Как ночная гроза.
В предрассветном растает тумане.
Но запомнятся эти глаза —
голубые, как в море прибой.
Он пройдёт. Он не против, не за,
не с тобой, не в тебе… Он обманет
сам себя, сам себе отказав
в тихом счастье быть рядом с тобой.
Ну что ж, ты был прав. Я справилась. Видишь?
Другие теперь на меня равняются.
Смотри, мол, какая. Её не обидишь!
Она, мол, умница и красавица.
Она, мол, сильная! Да? Не верь им.
Мой мир не собрать из кусков, напрасно.
Кто сожран взахлёб равнодушным зверем,
Тот больше уже не играет в счастье.
С возрастом понимаешь: один на один
каждый из нас со своим набором желаний.
Мы получаем от мира не всё, что хотим,
да и хотим не всё, что мы получаем.
И не всегда справедлива к людям судьба,
а уж любовь справедливости вовсе не знает:
доброму часто беды достаётся сполна,
злые же очень неплохо живут-поживают.
— Он не идеален, Андрюша, — сказала она. – Может, поэтому его так все любят? Тебе тоже стоило бы отвлечься от работы. И от меня. Давно пора. Натвори что-нибудь. Съезди в отпуск. Отправляйся в путешествие. Ты сидишь в серверной и работаешь с утра и до вечера. Вечером ты приходишь домой и даже не замечаешь, что мы не очень-то подходим друг другу.
— Мы подходим друг другу, София! Когда же и ты наконец это поймешь! Я жду этого столько лет!
— Ты ведь сам советовал мне не проводить всю жизнь в ожидании.
Мы рождаемся тет-а-тет
с одиночеством, с Богом, с миром.
И всю жизнь с темноты на свет
путешествуем, копим силу.
Для чего и зачем? Ведь мир
равнодушен к своим твореньям.
Умираем – опять одни,
будто не было погружений,
страхов, поисков, лиц, сердец,
и эмоций, и чувств, и планов…
За спиной – темнота и лес,
впереди – пелена тумана.