Горе убивает. Очень быстро. Чувство вины тоже. Особенно тех, у кого есть хотя бы малая толика совести.
У меня нет совести, но я виновен косвенно.
Горе убивает. Очень быстро. Чувство вины тоже. Особенно тех, у кого есть хотя бы малая толика совести.
Эй, храбрец, не сетуй на судьбу,
Не обвиняй в своих грехах другого.
Ты оглянись, узри свою вину,
Все беды от тебя самого.
Ты не от тени собственной страдаешь.
Что же ты сделал, что не увидел обратного пути?
Что же ты посеял, чтобы собрать другой урожай?
Твои поступки рождаются из души и тела.
Они, словно дети, придут потом и схватят тебя за подол.
Она, Совесть, просыпается и начинает всячески докучать. Тычет своим костлявым пальцем по несколько раз в каждую ошибку, раз за разом воскрешает сцены позорного поведения, недостойных манер или всяческого их отсутствия. Хочется переложить на кого-нибудь часть вины, а — не на кого.
Слезами горю не поможешь... да неужели?... Но это же моя семья... Моя мама... и тот человек... мы так смеялись, нам было так весело вместе... Разве я о многом прошу? Разве в жизни нет ничего, кроме бескрайней печали?... Или это всё я виновата?
Мы совершаем в жизни не мало ошибок, и большинство из них можно исправить. Но некоторые ошибки непоправимы. Как говорят, угрызения разъедают душу. Злость быстро проходит, ненависть с годами смягчается. Только чувство вины неподвластно времени.
В голове идет братоубийственная война совести с силами добра, отвечающими за переложение своей вины на других.
Эндрю – человек невероятно порядный. [Обращаясь к отцу Эндрю] Это у него от вас, наверное. Три года я наблюдала, как он работает: серьезно, самоотверженно. Я знала: если поставить на кон его карьеру – он будет готовый на всё. Я шантажировала его, заставила сказать неправду. Всем вам. Я думала это будет несложно, но нет. Выясняется, это крайне тяжело – рушить жизнь таким добрым людям. У вас прекрасная семья, не ругайтесь из-за всего этого. Это моя вина.