Тот, кто хранит в сердце своем злопамятство и умирает во гневе, сам разлучает себя с богом, предавая душу свою и тело дьяволу.
Живут на свете вдовушки –
У них в кудрях головушки,
У них глаза бедовые,
У них уста медовые.
А есть на свете вдовы…
Они – белоголовы.
Мы все действительно умрем, смерть безусловна..., но все равно нам повезло. Многим «людям» — подавляющему большинству потенциальных людей — даже не довелось родиться, и их больше, чем песчинок во всех аравийских пустынях.
Ага! Луизе дурно; в ней, я думал,
По языку судя, мужское сердце.
Но так-то — нежного слабей жестокий,
И страх живёт в душе, страстьми томимой!
— Я не готова умереть.
— Будешь готова, когда увидишь, что они сделали с твоим милым возлюбленным. В ожившем кошмаре... сбывались все сны. Ты искала способ сохранить власть над собой, искала способ пережить это. Когда ты была влюблена, ты оставила его, плачущего, чтобы заглушить яростные голоса и изгнать свои страхи. Но потом из тьмы явились они, через бурные тёмные моря, и опустошили эти берега. Ты всё ещё слышишь его крики? Теперь, когда ты дома... он так далеко, они забрали его душу. Те боги, которым ты не можешь молиться. Они могут разрушить тебя, но ты не нарушишь обещание, и даже его смерть не разлучит вас. Через тьму вокруг ты найдёшь его. В твоём мече ещё бьется сердце. Ты сражалась за любовь, боролась за свою мечту, тьма разрушала тебя изнутри... теперь тебе никак не победить... Голова его, отделённая от тела — вместилище его души. Поэтому ты должна нести её с собой, чтобы вернуть его домой.
Клаудия, дорогая моя сестра. Я в Акре уже неделю, в безопасности и бодром расположении духа, но готовый к худшему. Те, кто дали мне пищу и кров, рассказали, что по дороге в Масиаф во всю хозяйничают разбойники и наёмники с чужих земель.
Я пока не знаю, что всё это значит. Когда 10 месяцев назад я покинул Рим, я сделал это с одной целью — найти то, что не успел найти отец. В письме, написанном за год до моего рождения, он говорил о библиотеке под замком Масиафа — о вместилище огромной мудрости.
Что же будет ждать меня там? Кто меня там встретит? Толпа тамплиеров, чего я опасаюсь больше всего? Или же шелест ветра — и ничего более? Уже 300 лет Масиаф не был ассассинам их домом — сумеем ли мы вернуть его себе вновь? Будут ли нам рады?
Хм... Меня так измотала эта битва, Клаудия. Не потому, что я устал сражаться. Похоже, наша борьба движется лишь в одном направлении — к хаосу. Сегодня у меня больше вопросов, чем ответов, и потому я и зашел так далеко — чтобы обрести ясность и знания, оставленные Альтаиром. Я хочу знать цель нашей борьбы и понять своё место в ней..
Клаудия, если со мной что случитстя — если меня одолеют враги, или амбиции собьют меня с пути — не ищи ни правосудия, ни мести, но продолжай поиски истины ради всеобщего блага.
Историй, подобных моей, тысячи, и мир не рухнет, если одна из них оборвётся.
... когда люди получают возможность приблизиться к смерти на безопасное для себя расстояние, они ее не упускают.
— Если твое время настало, то надо просто умереть. Без разницы, насколько сумасшедший твой противник, если твое время пришло, просто умри.
— Ошибаешься! Если ты останешься жить — перед тобой могут открыться новые горизонты.
— Да, тебе предстоит умереть. Ты очень умен и понимаешь это. Но ты не понял, что умрешь не только ты. Все умрут. Твои родители однажды тоже. И я тоже.
— Да. Но в конце-то концов я уйду прежде, чем вы.
— Это так, ты уйдешь прежде. Но между тем разве ты имеешь право делать все что угодно, поскольку уйдешь прежде? Право забывать о других?
Cлайд с цитатой