Борис Акунин. Пелагия и чёрный монах

Другие цитаты по теме

Я пришел лишь задать Вам вопрос. Сегодня я совершил большой грех. Я нарушил клятву, которую кое-кому принес. Кое-чье сердце, кое-чьи ожидания, кое-чьи надежды — я все уничтожил. Я лишь хочу спросить, как мне жить с этим грехом? У Вас же есть такой большой опыт в этом. Я Ваша кровь и плоть, и сегодня я это доказал. Я сделал то же самое, что и Вы когда-то. Я лишь хочу знать, как мне дальше жить. Как живут после такого? Как Вы живете? Это чувство вины у меня внутри, которое я испытываю каждое мгновение. Что мне сделать, чтобы от него избавиться? Я чувствую себя так, как будто лишил кого-то жизни. Как прекратить ненавидеть самого себя? Как Вы живете мирной жизнью? Это все, что я хочу знать, господин Рашид. Моя жизнь стала для меня наказанием. Пожалуйста, ответьте мне. Ответьте мне! Мне не нужна Ваша жалость, просто дайте мне ответ на мой вопрос. Возможно, у Вас нет для меня ответа, как и всегда у Вас ничего для меня не было.

Бог жалует тяжкой смертью тех, кого препаче любит. Я вот тоже хочу в муках умереть. Может, мне за то грехи простятся. Много их было...

Душе, как и физическому телу, легче дается падение, чем подъем...

Душа — как вода. Ударит мороз — становится холодной и каменно твердой. Кажется, что это навсегда, что зима никогда не закончится. Но приходит весна, и камень тает, сочится капелью, растекается влагой, которая под лучами горячего солнца начинает нагреваться.

— Это в вас, владыко, мужская ограниченность говорит. Мужчины в своих суждениях чересчур полагаются на зрение в ущерб прочим пяти чувствам.

— Четырём, — не преминул поправить Митрофаний.

— Нет, владыко, пяти. Не всё, что есть на свете возможно уловить зрением, слухом, осязанием, обонянием и вкусом. Есть ещё одно чувство, не имеещее название, которое даровано нам для того, чтобы мы могли ощущать Божий мир, не только лишь телом, но и душой. И даже странно, что я, слабая умом черница, принужденнна вам это изъяснять. Не вы ли множество раз говорили об этом чувстве в проповедях, и в частных беседах?

Это как падать с ладоней небес. Покорным снегом, не помня о своем прошлом, не ведая о будущем. Падать в объятия настоящего, целиком доверившись ему. И тихо умереть, коснувшись земли, чистым нетронутым созданием, не успевшим познать ни любви, ни разочарования.

Это как ночной разговор, за плотно закрытыми дверьми, чтобы не разбудить ребенка. Холодный и горький, словно остывший кофе на столике.

— Уходи…

— Я не могу! Слышишь? Я не смогу без тебя.

— Сможешь. Ты сильная.

— Я хочу остаться с тобой.

— Между нами все кончено.

— Какое ты имеешь право решать за нас?

— Я больше не люблю тебя. Вот и все право.

Это как душа маяка, заточенная в кандалах ревнивого морского божества и необъяснимо влекущая тебя. Ты постоянно ищешь ее свет в своих туманных сновидениях и бесконечных странствиях. Душа, которую невозможно спасти с берега. Лишь только выйдя в шторм, рискуя жизнью и свободой, простившись с самыми дорогими привязанностями и воспоминаниями…

Однажды вы встретитесь с ней. Ты найдешь свою душу, а она – долгожданную пристань.

Во многих религиях птицы символизируют душу. Карл Юнг сказал: «Что ему сейчас его высокое положение и широкий обзор, если его же дражайшая душа томится в заточении?».

И я увидел, что там, в моем родном городе, стало совсем нельзя жить. Не оттого, что красный террор, а оттого что никто ему не противостоит. Люди просто живут и ждут, чем всё закончится.

Оробевшая женщина — всё равно, что дрогнувший под карчетью неприятель.

А мо­жет… Не сто­ит боль­ше ка­раб­кать­ся? Ца­рапать­ся за эту жизнь? Че­го она сто­ит? За мою жизнь я бы не да­ла и цен­та. Ес­ли бы су­щес­тво­вал та­кой ры­нок, где мож­но бы­ло бы про­дать свою жизнь, я бы так и ос­та­лась на при­лав­ке не вос­тре­бован­ной. Ес­ли бы дь­явол был бы на са­мом де­ле, он бы не ку­пил мою ду­шу. Нет. Та­ких, как я, да­же в ад, на­вер­ное, не возь­мут.