Не бывает отваги там, где нет безумия.
Кто сказал, что исход предрешён,
Даже если всего двадцать восемь?
Не бывает отваги там, где нет безумия.
Я знаю, что это всего лишь отсрочка.
Я помню, что вечно никто не живет.
Мы здесь в обороне-опорная точка,
И значит, что враг через нас не пройдет.
Завоет моторами адский зверинец,
Но нет, господа, не закончился бой!
Покуда в живых остается последний,
Хотя бы один, но живой ЗВЕРОБОЙ!
В прицел не влезает вся серая масса,
О Боже! Да сколько вас, сволочи, тут!
Но сто пятьдесят миллиметров фугаса
Возводят в железный, щадящий редут.
В открытом эфире орут — «Вот психи, не медля отдайте нам эту гряду!»
Но здесь мы застынем железной стеною,
Стеною на самом последнем краю!
Лишь дерзким сопутствует тетка-удача,
Я знаю капризная баба она,
Но тем на заклание кто предназначен
Сейчас во весь рот улыбнулась судьба!
Любовь приносит счастье только отважным, только тем, кто, не зная сомнений, бросается в её омут. Любовь же труса оплетена страхом и расчетом. Он не заслужил и крох счастья.
[Гамильтон]
Они обрушились на наши дивизионы, подсчитывайте потери,
Мы должны остановить их и захватить преимущество,
Давайте займем позиции, господь даровал нам немало выдержки,
Гамильтон не покинет корабль, давайте захватим их пушки!
(БУМ!)
[Вашингтон]
(БУМ!) Пушечные выстрелы, кровь и брызги грязи…
(БУМ!) …пушечные выстрелы, мы покидаем Кипс Бэй…
(БУМ!) …еще один корабль, и…
(БУМ!) …мы только что потеряли южные оконечности…
(БУМ!) …нам нужно побыстрее добраться до Гарлема,
Мы не можем позволить себе еще один промах,
Оружие и лошади, пошевеливайтесь!
Я решил рассредоточить мои войска,
Они слишком упрямы с тех пор, как британцы захватили город,
Они готовы сдаться, столкнувшись с испытаниями.
Я кричу в лицо этой толпе мятежников:
«И это люди, с которыми я буду защищать Америку?»
Мы отправляемся в полночь, Манхэттен далеко.
Я не могу быть везде одновременно, люди,
Мне очень нужна помощь.
[Hamilton]
They’re battering down the Battery, check the damages
We gotta stop ‘em and rob ‘em of their advantages
Let’s take a stand with the stamina God has granted us
Hamilton won’t abandon ship, yo, let’s steal their cannons!
(Shh-BOOM!)
[Washington]
(BOOM) goes the cannon, watch the blood and the shit spray, and
(BOOM) goes the cannon, we’re abandoning Kips Bay, and
(BOOM) there’s another ship, and
(BOOM) we just lost the southern tip and
(BOOM) we’ve gotta run to Harlem quick,
We can’t afford another slip
Guns and horses giddy up,
I decide to divvy up my forces,
They’re skittish as the British cut the city up
This close to giving up, facing mad scrutiny
I scream in the face of this mass mutiny:
«Are these the men with which I am to defend America?»
We ride at midnight, Manhattan in the distance
I cannot be everywhere at once, people
I’m in dire need of assistance.
Нужно ли прибавлять, что сам он шел к своей цели, отважно шагая через все преграды, и разве только тогда отказывался от задачи, когда на пути его возникала стена или отверзалась непроходимая бездна.
Но он не способен был вооружиться той отвагой, которая, закрыв глаза, скакнет через бездну или бросится на стену на авось. Он измерит бездну или стену, и если нет верного средства одолеть, он отойдет, что бы там про него ни говорили.
— Может ли мужчина стать отважным, если он боится?
— Только преодолев страх, он и станет храбрым, он и станет мужчиной!
— Это всего лишь один корабль, и да — он старый. Но всё же — мы здесь. Мы продержались на 30 лет дольше, чем кто-либо мог предположить. Война, которую мы вели, окончена. Жизни, которыми мы жили — в прошлом. Миры, которые мы знали, двигаются дальше. И всё, что осталось у каждого из нас — те, кто стоит рядом, и долг, который раз за разом ведёт нас в бой. Всех вместе. Там, где ты видишь неполную команду, Изабель, я вижу семью. Я вижу тысячи отважных героев, которые, если понадобятся, бросят вызов самой Преисподней — но никогда, ни при каких обстоятельствах не покажут врагу спину. А там, где ты видишь один старый корабль, я вижу дом. А дом всегда стоит того, чтобы за него сражаться. Если мы не остановим Атриокса, то оставим Галактику на милость этого чудовища. Так что нет, Изабель — мы не собираемся удирать.
— Сэр, есть, сэр!