Воск догоревшей свечи и сам по себе прекрасен, но проступает в нём и та красота, что тихо разгоняла мpaк.
Чабуа Ираклиевич Амирэджиби
— Наглыми не столько рождаются, сколько становятся по нашей же с вами же вине. Из благородства мы часто склонны прощать глупцам, вроде жены Шабатава, наглость, которую они позволяют себе однажды по одному лишь недомыслию. Но потом укрепляются в ней все больше и больше, от поступка к поступку. Дурак-то он дурак, а поймет, что наглому жить легче, и до самой смерти останется наглецом. Представим себе, однако, что глупцу не уступили и в наглости своей он был посрамлен. Нашелся человек, который проучил его. И тогда, каким ограниченным ни будь наглец, он раньше или позже откажется от своей низости и, может статься, еще проживет жизнь, как вполне порядочный человек.
Любовь приносит счастье только отважным, только тем, кто, не зная сомнений, бросается в её омут. Любовь же труса оплетена страхом и расчетом. Он не заслужил и крох счастья.
Религия пытается втиснуть человека в рамки своей морали, чтобы держать его в покорности, а человек сопротивляется и потому, между прочим, что сами проповедники и ревнители веры — грешники высочайшей пробы. У религии сил куда больше, чем у человека, но она догматична. А человек пусть слаб, но зато наделён гибкой приспособляемостью.
— Хочешь показать, какой ты смелый?.. И так знаем. Врать не буду — таких не много встречал.
— Зато таких, как ты, много. А я — никакой. И смелостью не кичусь.