Николай Николаевич Асеев

Вещи — для всего народа,

строки — на размер страны,

вровень звездам небосвода,

в разворот морской волны.

И стихи должны такие

быть, чтоб взлет, а не шажки,

чтоб сказали: «Вот — стихия»,

а не просто: «Вот — стишки».

0.00

Другие цитаты по теме

я никогда особо не понимал своих стихов, давно догадываясь, что авторство – вещь сомнительная, и все, что требуется от того, кто взял в руки перо и склонился над листом бумаги, так это выстроить множество разбросанных по душе замочных скважин в одну линию, так, чтобы сквозь них на бумагу вдруг упал солнечный луч.

Тихо, чуть нервно читает стихи.

Каждая строчка, как лезвие бритвы:

Режет пространство и жизнь на куски;

Стихи – откровенье, стихи, как молитва.

Поэзия сердцем с тобой говорит,

Поэзия мир наделяет душой.

И каждый, кто нервно читает стихи:

Немножечко грешник; и много – святой.

Только для употребленья во благо

Через извилин тугой змеевик

Перегоняю словесную брагу,

Крепкую — прямо сейчас в чистовик.

Стиховаренье идёт, как по нотам,

Если с утра, дав отставку делам,

Целые сутки в обнимку с блокнотом

Ползаю. насочинявшийся в хлам.

Такие, как ты, поймут: по собственной воле

поэтами не становятся. Всё не случайно.

Стихи о любви рождаются только из боли,

стихи о мечте – из чёрной бездны отчаяния,

стихи о дружбе – из горького одиночества,

стихи о грусти – из адского мрака ночи.

Мы пишем о том, чего нам так сильно хочется,

и что получить, скорее всего, не сможем…

Каждый стих словно стремится вывернуться из лап небытия. Любое получившееся стихотворение — гимн жизни, спетый на зубах у смерти.

Накаляю тут всё добела, отправляю жар жадно в экраны,

Тут вселенная жанра вдруг рвётся, и мы вмиг выходим из жанровых рамок:

Только я, только ты, без толпы, без слов тех что руки вязали нам очень,

Мы несёмся со скоростью света в глубины основ написания строчек.

Иногда надо вылезти из своей ракушки, оглянуться вокруг, снова увидеть красоту, снова выпустить наружу из души все чувства, которые там прячутся. И пусть себе живут… Они могут говорить даже словами двадцатилетней давности, но это всегда голос одного и того же мира — твоего, настоящего.

— Стихи хорошие, но прочли вы их скверно.

— Вам видней...

— Еще бы.

— Правда, друзья утверждают, что я хорошо читаю.

— Они вам льстят. Вы читаете отвратительно.

О чем твои стихи? — Не знаю, брат.

Ты их прочти, коли придет охота.

Стихи живые — сами говорят,

И не о чем-то говорят, а что-то.