Раньше мы поднимали глаза к небу, чтобы молиться. А теперь — поднимаем, чтобы проклинать.
Никогда ничего не поймешь, пока тебя самого по башке не стукнет!
Раньше мы поднимали глаза к небу, чтобы молиться. А теперь — поднимаем, чтобы проклинать.
Они сидели, ловили вшей и давили их. У Гребера не было насекомых в голове. Плошицы и платяные вши не переходят на голову. Это уж закон. Вши уважают чужую территорию; у них не бывает войн.
Все надо делать постепенно, шаг за шагом, и не пытаться решать мировые проблемы, когда тебе угрожает опасность.
Обычно считают, что убийца всегда и всюду должен быть убийцей и ничем иным. Но ведь даже если он только время от времени и только частицей своего существа является убийцей, то и этого достаточно, чтобы сеять вокруг себя ужасные бедствия...
... Гиена всегда остается гиеной. Человек многообразнее.
Если бы каждый не старался непременно убедить другого в своей правде, люди, может быть, реже воевали бы.
— А я-то в первый вечер вообразил, что ты беспомощна и беззащитна.
— Я такая и есть.
— Мы все такие. И все же обходимся без помощи и без зашиты.