В нашем мире опасность всегда угрожает тем, кто ее боится.
Все боятся мертвых, а надо живых.
В нашем мире опасность всегда угрожает тем, кто ее боится.
Победить страх труднее всего. Как раз его мы запоминаем особенно крепко — из чувства самосохранения.
Ты видишь меня насквозь — и не похоже, чтобы ты боялась. Напрасно, напрасно... Ведь мы с тобой играем в одну и ту же игру. И, похоже, я выигрываю.
Мне всего тринадцать лет, но я уже знаю, из чего складывается формула любви. Подобно тому, как человеческий организм на две трети состоит из воды, любовь на две трети состоит из страха. Особенно, если живешь в такое время и любишь такого человека.
За Давида я боялась всякий день и всякий час.
Самосохранение — это круг, который удерживает на плаву и позволяет подольше не расстаться с телесным мешком. Страх же — камень, тянущий на дно.
Я прихожу в бешенство от одной мысли о том, сколько бы я всего узнал, если бы не ходил в школу.
Если люди трусят, то чем больше их, тем более ужасному и паническому страху они поддаются.
Люди не умеют быть одни, чуждые потребности в духовном одиночестве, они боятся его, цепляясь хоть за какую-то одностороннюю любовь или ненависть, которая в непостижимой приверженности к схематизму очень скоро превращается в привычку...