— Ребята, а давайте сходим посмотрим станцию? — пристала она к космолетчикам.
— Чего мы там не видели? Обычная заправка, только космическая, — равнодушно пожал плечами пилот. — Магазинчик со всякой ерундой, цены выше планетарных, а срок годности в лучшем случае подходит к концу.
— Ну пожа-а-алуйста! — заныла девушка. — Мне все равно интересно, а одна я боюсь!
— Чего?
— Ладно, стесняюсь, — поправилась Полина. — А вдруг там одни инопланетяне, как я с ними объясняться буду?
— На языке кредитки.
– Да, но… это уже эпидемия! Настоящая эпидемия одиночеств! Понимаешь, твоя жизнь – это даже не жизнь холостяка. Ты – отшельник. У холостяка хоть какое-то подобие личной жизни. У него хотя бы есть подружка, которую он то любит, то бросает.
– Вот – то любит, то бросает… И кому нужна такая суета?
– Сердцу.
– Шутишь.
– Вовсе нет. Сердцу нужно томиться. Сердцу нужно скакать. Это держит его в тонусе.
– Прямо комплекс упражнений для сердца…
– Конечно. Есть упражнения для ума – чтобы ум был острым. А есть и для сердца – чтобы оно не забывало, в чем его предназначение.
– А в чем его предназначение? У ума, понимаю, – думать. А у сердца?
– У сердца – чувствовать.
То, что называется красивым именем «борьба за выживание», частенько – не более чем обычная, вульгарная драка.
– Не любишь ты людей, папа.
– Я люблю человека! Но его так трудно любить… Он делает все возможное, чтобы моя любовь к нему не состоялась.
– А есть по-настоящему мудрые люди?
– Нет. Даже те, кого причисляют к мудрецам, своим образом жизни опровергают это. Настоящая мудрость – вернуться к нашему первобытному состоянию. Без кострищ. Без земли, истерзанной пашнями и рудниками. Это было бы мудростью, но сам человек на это не способен.
– То есть мудрость – это бегать по лесам голодными и голышом?
– Ага, – отец довольно осклабился, представив себя рыскающим по горам и долам в чем мать родила. – И увидишь, все к этому и вернется. Сам человек глуп, но природа его мудра. И она найдет способ вернуть его на путь, с которого он когда-то сбился. То, что быт убивает любовь – как он убил нашу с мамой любовь, – прямой указатель на то, что человек по своей природе не предназначен для быта. Он – романтик: его место на просторах, а не в бетонных коробках, требующих от человека невозможного напряжения сил. С бытом человек совладать не может.
– Вы партнеры?
– Да, – наивно подтвердил навигатор.
– Нет, – возмутился пилот, – еще чего! Просто напарники.
«А это разве не синонимы?» – удивленно сдвинул брови киборг. Друг показал ему крайне отрицательный кулак.
– Не любишь ты людей, папа.
– Я люблю человека! Но его так трудно любить… Он делает все возможное, чтобы моя любовь к нему не состоялась.
– А есть по-настоящему мудрые люди?
– Нет. Даже те, кого причисляют к мудрецам, своим образом жизни опровергают это. Настоящая мудрость – вернуться к нашему первобытному состоянию. Без кострищ. Без земли, истерзанной пашнями и рудниками. Это было бы мудростью, но сам человек на это не способен.
– То есть мудрость – это бегать по лесам голодными и голышом?
– Ага, – отец довольно осклабился, представив себя рыскающим по горам и долам в чем мать родила. – И увидишь, все к этому и вернется. Сам человек глуп, но природа его мудра. И она найдет способ вернуть его на путь, с которого он когда-то сбился. То, что быт убивает любовь – как он убил нашу с мамой любовь, – прямой указатель на то, что человек по своей природе не предназначен для быта. Он – романтик: его место на просторах, а не в бетонных коробках, требующих от человека невозможного напряжения сил. С бытом человек совладать не может.
– Вы партнеры?
– Да, – наивно подтвердил навигатор.
– Нет, – возмутился пилот, – еще чего! Просто напарники.
«А это разве не синонимы?» – удивленно сдвинул брови киборг. Друг показал ему крайне отрицательный кулак.
Cлайд с цитатой