Мне дают написаные признания. Я плюю кровью на них. Меня снова валят на пол и обрабатывают дубинками. Потом появляется этот глистообразный заместитель прокурора и говорит, что если я не подпишу признание, они убьют мою маму. Я ломаю ему руку в трех местах и подписываю. На суде, на меня вешают убийства полицейских, кражу кошельков, поджоги, убийство Рорка, людоедство Кевина и самое плохое смерть Голди...
— Он ел людей, но от этого он начинал светиться изнутри. Рыдая, он признался мне, что чувствовал прикосновение Господа. Ничего ты не знаешь.
— Я знаю, что поедать людей неправильно.
— Он не просто ел их тела. Он ел их души.
— Зачем мне красть это колье?
— Я задаю себе тот же вопрос. С чего этот парень, у которого есть все, а таких штук даже две [указывает на две статуи], с чего вдруг он захотел украсть колье?
— И как вы ответили?
— Может, у него есть не все?
Нас обвиняют потому, что газ, якобы использованный при покушении, разработан в нашем Союзе. Логика убедительная: если в яд входят элементы из периодической системы Менделеева, а Менделеев — русский, то русские и виноваты.
— Не надо удивляться, я же сказал еще увидимся. Вас интересует, как я узнал, как долго следил за вами, все детали и у вас есть на это право. Может, как-нибудь поужинаем и поболтаем, но увы, у нас мало времени. Всего пять минут, чтобы договориться, прежде, чем ваши друзья начнут спрашивать, где вы. Давайте я все обрисую.
— Я осознаю ситуацию.
— Но я все же проговорю это для ясности. Сейчас я могу взять вас за убийство Олега Филенкова, клерков Лемерис, попытку убийства Фредерика Вюртенберга, не говоря уже об истории со шпионажем. Я могу засадить вас в тюрьму во Франции, а могу позвонить и вас доставят в одну из наших секретных тюрем в Чешской Республике, где доблестные мужчины из разведсообщества США, будут нарушать ваши гражданские права, пока им не надоест. Вот так все обстоит. Вариант первый: мы вас шлепнем, что решит нашу проблему, но не вашу. И мы уже не поужинаем. Вариант второй: вы работаете на нас. И ужин по желанию.
Чертовски жаркая ночь. Поганая комната в поганой части поганого города. Я смотрю на Богиню, она говорит, что хочет меня. Я не собираюсь гадать, с чего это вдруг мне так повезло.
— Прежде, чем ты совершишь самую большую ошибку в своей жизни, подумай: стоит ли умирать из-за трупа какой-то проститутки?!
— Стоит. И умирать... И убивать... И даже отправиться в ад!..
— Я посмотрел в живую несколько трансляций заседаний Совбеза ООН и был в шоке. Люди с фантастическим лицемерием поливают Россию! Причем используют выражения, за которые на улице начинают бить. А наш Виталий Чуркин сидит и все это слушает. Такая вот она, современная дипломатия?
— Я еще год назад писала, что у Виталия Ивановича Чуркина «железное всё»! [Смеется.] А то, что видит публика, это только малая общедоступная часть работы ООН. Есть еще зал намного меньше — консультативных совещаний Совбеза. Там трансляций нет, и вот там-то разворачиваются настоящие баталии. Есть такое понятие — «заказуха». Вот именно такая заказная пропаганда идет в отношении России вне зависимости, что там было на самом деле. И это имеет два страшных последствия. Во-первых, собирается любая информация, чтобы очернить нашу страну. Во-вторых, никому нет дела до правды, главное — в первые же дни назначить виновного из тех, с кем у тебя противоречия. Состряпать странную историю из недофактов, всю полузакрытую, и все это подвести под Совбез ООН, устроив судилище. Расследование оказывается делом десятым.
Дамы. Порой им нужно только выговориться и поплакать, и они снова как ни в чем не бывало.
Cлайд с цитатой