— Через полгода твоя информация устареет. Тебя найдут, где бы ты ни была.
— У меня в жизни не было ни дня свободы. Шесть месяцев — это вечность. И она у меня будет.
— Через полгода твоя информация устареет. Тебя найдут, где бы ты ни была.
— У меня в жизни не было ни дня свободы. Шесть месяцев — это вечность. И она у меня будет.
— Нельзя отказываться от самой жизни. Ваша жизнь — это подарок. Кто его сделал?
— Родители...
— Не надо удивляться, я же сказал еще увидимся. Вас интересует, как я узнал, как долго следил за вами, все детали и у вас есть на это право. Может, как-нибудь поужинаем и поболтаем, но увы, у нас мало времени. Всего пять минут, чтобы договориться, прежде, чем ваши друзья начнут спрашивать, где вы. Давайте я все обрисую.
— Я осознаю ситуацию.
— Но я все же проговорю это для ясности. Сейчас я могу взять вас за убийство Олега Филенкова, клерков Лемерис, попытку убийства Фредерика Вюртенберга, не говоря уже об истории со шпионажем. Я могу засадить вас в тюрьму во Франции, а могу позвонить и вас доставят в одну из наших секретных тюрем в Чешской Республике, где доблестные мужчины из разведсообщества США, будут нарушать ваши гражданские права, пока им не надоест. Вот так все обстоит. Вариант первый: мы вас шлепнем, что решит нашу проблему, но не вашу. И мы уже не поужинаем. Вариант второй: вы работаете на нас. И ужин по желанию.
— Имейте веру.
— В прошлый раз я поверила людям и вот чем это закончилось.
— Никогда не верьте людям, Анна. Верить надо в себя.