С дочерьми тяжелее, чем на войне.
— Как он мог так растолстеть?
— Он прекращает есть только для того, чтобы выпить.
С дочерьми тяжелее, чем на войне.
— Как он мог так растолстеть?
— Он прекращает есть только для того, чтобы выпить.
Когда я писала книгу «Папа и дочь», то спрашивала женщин о том, какую роль в их жизни играл отец. Выяснилось, что существует два варианта ответа: либо женщина хватались своим отцом, но затруднялась сказать, чём именно он такой замечательный; либо плакала.
Когда речь заходит о наших, женских отношениях с отцами, то середины нет, только крайности.
Вы росли среди актеров. Вы учились лицедейству и отлично постигли это ремесло. Но я вырос среди воинов. И уже давно научился принимать смерть.
— Но мы вышли из замка, — сказал Нед.
— Вас не одурачить, Старк, — блаженствовал Мизинец. — Солнце выдало меня или небо?
— Нет, это моё! — тут же нашлась я.
На папином лице поочерёдно отразились изумление, сожаление и замешательство.
— Гм, я рад, что ты предохраняешься, — пробормотал он и закрыл дверь.
Предохраняюсь… Он даже не подозревает, что я никогда в жизни не целовалась!
— Честь заставила тебя уйти, и честь вернула тебя назад.
— Мои друзья вернули меня.
— Я не сказал, что это была твоя честь.
Мужчина, чьему роду суждено вымереть, не любит дочек.
— Заседая в совете, вы говорили об уродливых девушках и стальных поцелуях, а теперь пытаетесь убедить меня в том, что попытались защитить девушку? За какого же дурака вы меня принимаете?
— Просто за колоссального!
— Вас всегда настолько развлекает мысль об убийстве, лорд Бейлиш?
— Лорд Старк, меня развлекает не убийство, а вы. Вы правите как человек, танцующий на подтаявшем льду. Смею сказать, всплеск будет весьма впечатляющим. И первые трещины побежали сегодня утром.
Мудрый, искренний, открытый папа — это та основа, тот тыл, на который опирается потом всю жизнь девочка. Верит папа в дочь, и она верит в свои силы, знает своё предназначение. Относится папа к дочери как к человеку, способному сделать этот мир лучше, дочь не подведёт.
Говорит папа с дочкой на равных, впереди у каждого из них день, когда они поменяются ролями и дочь протянет папе руку.
Но, Боже мой, как важно в этой истории, чтобы мама дала возможность папе быть папой, а дочери дочерью мужчины и знание — лучше этого мужчины может быть только тот, кто станет отцом твоих детей.
— Ты обещал мне лордство, замок и красавицу жену.
— И ты это получишь. Ланнистеры всегда...
— Даже [censured] не начинай!