— Я же пообещал тебе не вламываться по ночам в твою спальню с целью перерезать тебе горло.
— Ты никогда мне ничего подобного не обещал.
— Правильно. Спи крепко.
— Я же пообещал тебе не вламываться по ночам в твою спальню с целью перерезать тебе горло.
— Ты никогда мне ничего подобного не обещал.
— Правильно. Спи крепко.
— Вы вместо того, чтобы служить, идиллии пишете. Потом ждёте, пока эти критики начнут вас ругать, и плачете, как баба, и жгёте книги за ваши же деньги. У всех баре как баре, а у меня...
— Яким... Я тебя крымским татарам продам — они таким, как ты, язык отрезают. Продам, а потом выкуплю, только без языка, понял?
— Угу. Только не получится у вас меня выкупить обратно-то, потому что у вас денег не будет — вы все их на свои книги потратите.
— Ох! Вижу, ты привёл всю свою ущербную семейку.
— Пуддинг, смотри — котёнок! Я могу взять его себе?
— Только если у тебя руки лишние...
... Иногда ты меня просто поражаешь: где ты был, когда раздавали мозги? Похоже, ты стоял последним ещё и за приличным видом, чувством стиля и остроумием.
— Я не кручу с ним роман, – повторил Алек.
— В самом деле? – переспросил Магнус. – То есть ты просто так ласков со всеми?
— Если вы не отпустите мою служанку, в этот раз для вас все снова плохо закончится!
— Тебе принести табуретку, чтобы ты мог угрожать мне, глядя в глаза?
— Если не начнёте говорить, то проведёте в тюрьме всю оставшуюся жизнь!
— На всю оставшуюся жизнь? Это ещё как понять? С моей паршивой печенью, высоким холестерином и гнилой простатой? Никак не больше трёх месяцев. Спасибо, развеселил!