У меня больше шансов умереть с голоду, чем приготовить себе еду!
Соль — это белая смерть, сахар — это сладкая смерть, а колбаса — вкусная смерть.
У меня больше шансов умереть с голоду, чем приготовить себе еду!
С тех пор я видел мертвые глаза более тридцати жертв — мужчин и женщин — и всегда видел в них одно и то же: все смотрели умоляюще, казалось, их насильно лишили того, с чем они не готовы были расстаться. Казалось, они умоляли, чтобы это им вернули. Казалось, они молча взывали:
— Пожалуйста, верните меня, я еще не готов!
И тогда, последовав совету деда, я положу открытую бритву на прикроватный столик — будет чем перерезать продолжение сна.
Смерть есть только один шаг в нашем непрерывном развитии. Таким же шагом было и наше рождение, с той лишь разницей, что рождение есть смерть для одной формы бытия, смерть есть рождение в другую форму бытия.
Кто-то когда-то сказал, что смерть — не величайшая потеря в жизни. Величайшая потеря — это то, что умирает в нас, когда мы живем...
Когда горит дом, то забывают даже об обеде.
Но его (обед) — навёрстывают на пепелище.