Я плохо чувствую себя среди людей. Мне не нравится сидеть между двумя людьми в метро, поэтому я часто сижу в углу. Я не люблю посещать собрания или события. В детстве я ненавидел семейные праздники. Тем не менее, я бы не хотел жить на необитаемом острове. Поэтому я живу среди людей.
Суждения со стороны общества были настолько незначительны в общей картине мира, что занимали большую по масштабам, но малую по важности часть бытия. Чужие слова лишь подтверждают моё отношение к себе, а в ином случае к миру.
На мой взгляд, то, что правильно для одного, вполне может быть неправильно для другого. Сам я, например, больше всего хотел, чтобы меня оставили в покое, но я обнаружил, что это — редкий случай; другие люди, если я оставлял их в покое, считали меня неотзывчивым, равнодушным эгоистом.
Толпа не любит одиночек.
Толпа в своём большинстве признает людей, подражающих друг другу. Даже те, кто якобы отличается от толпы, делают это группами, сектами, клубами по интересам. Иначе нельзя. Если ты дружишь со всеми и не делишь людей на категории, тебя называют лицемером, ну а если не дружишь ни с кем – сумасшедшим.
Толпа не любит одиночек.
Толпа в своём большинстве признает людей, подражающих друг другу. Даже те, кто якобы отличается от толпы, делают это группами, сектами, клубами по интересам. Иначе нельзя. Если ты дружишь со всеми и не делишь людей на категории, тебя называют лицемером, ну а если не дружишь ни с кем – сумасшедшим.
– Пап, никто никому ничего не должен.
– Правильно. Каждый себя от долга перед другими освободил. Каждый сам определяет для себя свой долг, его природу и меру.
– Ну и отлично. Теперь свобода, папа. Нет больше рабства долга.
– Да не рабство это было, а нити общности. Только носить их было так же тяжело, как зимнюю одежду летом. Освободив себя от долга перед другими, человек оказался без поддержки других членов социума. Он оказался никому не нужен. Вот она, истинная природа принципа «никто никому ничего не должен» – власть одиночества. Никто… никому… не-ин-те-ре-сен! Не ну-жен!
Слишком много людей. Я как чужая. Не знаю, как себя вести. Все, что я умею, теряет там всякий смысл. Не важно быть умной, как и не важно уметь писать. Другим от меня что-то нужно. А не сама я.
Томас жалел отца потому, что люди редко выглядят хорошо, когда они одни. В обществе они всегда носят маски. А что под ними? Какой-нибудь жуткий монстр, от которого все убежали бы с воплями? Бывает и так, но обычно там не скрывается ничего плохого. Обычно то, что мы прячем под маской, может вызвать у людей смех или отвращение, или и то, и другое вместе.
«Зона комфорта» у каждого своя. Не смейтесь, но кому-то комфортно в теплой куче навоза. Да, припахивает не очень, зато привычно, не жили хорошо, нечего и начинать. Вся страна терпит, и ты терпи. Думаешь только у тебя проблемы? У всех проблемы. Какие мечты, о чем ты? Работать надо, как все нормальные люди, стабильность, соц. пакет и проездной по льготной цене. Алкоголики по соседству, куда бы ты ни переехал.
Общество можно сравнить с огнем, у которого умный греется в известном отдалении от него, а не суется в пламя, как глупец, который раз обжегся, спасается в холод одиночества, жалуясь на то, что огонь жжется.
В первую очередь мы носим с собой свое одиночество. Сегодняшний человек очень одинок, он лишён почти всех связей, которые раньше его укрепляли: социальных, национальных, сословных.
Cлайд с цитатой