Ещё не так давно мы с братом и не мечтали стать героями. Куда уж нам! Мы не были ни выдающимися спортсменами, ни отличниками в школе. Но в драке мы могли за себя постоять. Оказалось, у нас есть уникальная способность — мы дрифтсовместимы.
Технология «Егерей», созданная на базе системы нейроуправления истребителями: через воспоминания разум двух пилотов сливается воедино с телом огромной машины. Чем прочнее связь, тем эффективнее сражаешься.
В детстве, если я чувствовал себя маленьким и одиноким, я смотрел на звёзды. Гадал, есть ли где-то там жизнь. Оказывается, я смотрел не туда.
— Доброе утро, парни.
— Тэндо, как поживаешь, приятель?
— Как прошло свидание с Элисон?
— Ей всё понравилось, а вот её парню не очень.
— Кажется, кто-то отгребёт сильней.
— Настоящего мужика так просто не напугаешь, брат.
Спутник-ретранслятор позволяет нам управлять платформой прямо с Земли. Это намного безопаснее первоначальной схемы. Пусковые площадки можно использовать все сразу или по отдельности, в зависимости от ситуации. Мы урвали участок земли под командный центр, прямо под ретранслятором — даже там мы можем разместить пусковые площадки. Мы выпустили уже столько этих штук, что я со счёта сбиваюсь. Согласно рапортам команды, всё пока что идёт гладко. Прямо как я и ожидал...
Когда пришельцы проникли в наш мир, они явились из глубин Тихого океана. В расщелинах между литосферными плитами открылся Разлом — портал между двумя измерениями. Мне было 15, когда первый Кайдзю вышел на сушу в Сан-Франциско. К тому времени, когда танки и истребители уничтожили его — спустя шесть дней — три города лежали в руинах.
Десятки тысяч жертв. Мы почтили память погибших. Воздвигли памятники в их честь. И стали жить дальше. А затем, спустя всего лишь полгода, второе чудовище напало на Майами. Уровень кислотности в крови Кайдзю спровоцировал токсичный эффект под названием «Кайдзю-Блу». Третий монстр атаковал Ганновер, а потом четвёртый — Владивосток.
И тогда мы поняли — это не прекратится. Это только начало.
Роботы и искусственный интеллект все больше и больше входят в нашу жизнь, и с этим трудно бороться. Единственный здоровый подход к этому — менять сознание и сражаться с идеей, что однажды обществом станут править роботы. Я не хотела бы жить в таком мире. Мне дороги человеческие эмоции. С другой стороны, я видела сюжет про американского солдата, который сильно пострадал в Афганистане от химических веществ, у него был страшный ожог внутренних органов и ужасные боли. И для него создали виртуальное пространство, входя в которое он ощущал, что тело его наполнено льдом, — только так он избавлялся от боли. Вот это здорово! Нельзя делить все на черное и белое. Нужно во всем разбираться самим, осознавать проблемы и понимать, какие границы не следует переходить.
— Капитан, я ценю мотивационные речи не меньше прочих И. И., но у Атриокса были месяцы на укрепление позиций на Ковчеге. Даже если бы мы его нашли, атака стала бы самоубийством.
— Поэтому мы будем действовать умнее и нанесём удар по командной структуре Атриокса. Изабель, ты знаешь, что и где здесь делают Изгнанники. С чего начинать?
— С Децимуса. Это один из главных военачальников Атриокса, возглавивший атаку на нашу станцию. Он отвечает за добычу ресурсов у аванпоста.
— Мы устроим внезапную атаку на Изгнанников, чтобы вывести их из равновесия. Затем сместимся южнее и развернём штаб. Когда база будет готова — ударим по Децимусу.
— Капитан, Изабель упомянула, что портал, с помощью которого её станция связывалась с Землёй, закрылся без предупреждения. Когда мы начнём бой, помощи будет ждать неоткуда.
— Вот этим вопросом и займитесь, профессор. Нужно найти способ передать весточку домой. А мы тем временем будем держать оборону. Покажем им, на что способен «Дух огня».
Свита короля–дикаря не изъявила желания покинуть своего повелителя, и на решение вопроса ушло некоторое время. В результате король наполовину уговорами, наполовину шутками выпроводил своих людей. Делу помогла большая бочка пива из складов корабля.
Пусть ты потерял память, ты всё такой же. Хрупкий... Добрый... Мой жестокий брат. Всё хорошо. Даже если ты кого-то убьёшь, лишь я один никогда не предам тебя.
Я имею смелость утверждать, что с одной стороны происходит технологизация процесса через формирование управления этим процессом, и захват этой управляющей точки. Это довольно стандартный ход, когда изначальный повод уже совершенно неважен, создаются специальные люди, стандартные персонажи. Происходит технологизация уличного протеста. Время от времени всегда возникает повод для такого эмоционального всплеска. Но он уходит. Управляющие понимают, что если не перевести сейчас это на новый уровень радикализации, то всё это исчезнет, что они и попытаются сделать. Технологии здесь тоже понятны. Поэтому нужны новые поводы, нужны сакральные жертвы. И за этим нужно следить очень серьёзно.
Cлайд с цитатой