Мне сейчас сорок пять. Либо середина здоровой жизни, либо конец не очень здоровой жизни.
Муж миссис Х., девяноста двух лет, упал и сломал себе нос. Миссис Х. опасается, что это может обезобразить его на всю жизнь.
Мне сейчас сорок пять. Либо середина здоровой жизни, либо конец не очень здоровой жизни.
Муж миссис Х., девяноста двух лет, упал и сломал себе нос. Миссис Х. опасается, что это может обезобразить его на всю жизнь.
Я решил заняться собой — бросил пить и курить, сел на диету, перестал есть тяжелую пищу, и за 2 недели я потерял ровно 14 дней.
— Сумма налога на жизнь напрямую зависит от возраста. Разве у вас не так?
— Нет, слава богу. До налога на жизнь у нас еще не додумались.
— Хм. Почему? — спросил удивленно демон. — По-моему самый естественный налог, чем дольше ты живешь, тем больше потребляешь ресурсов. Как-то же надо компенсировать.
Чем старше я становлюсь, тем больше я не доверяю известной фразе, гласящей, что мудрость приходит с годами.
Мало того, что тебе сорок девять лет и ты на них выглядишь, так ты ещё думаешь, как сорока́ девятилетний.
Я люблю быть кем угодно, кроме себя самого. Когда кто-нибудь кричит «это же Том Харди!», я всегда оборачиваюсь: «где?».
Самое главное достоинство зрелости заключается в том, что вам уже не нужно переживать, как сложится ваша жизнь.
Становиться старше — это прекрасно! Сейчас я знаю о жизни гораздо больше, чем когда-либо.
— Она старая лгунья. Денег или славы захотела. Как та русская царевна Анастасия. Роза Дьюитт Бьюкейтер погибла на «Титанике», когда ей было семнадцать, так?
— Верно.
— Если бы она выжила, ей было бы больше ста лет.
— Скоро исполнится сто один.
— Значит, она очень старая лгунья!