Когда я узрел перед собой цель... страдание больше не имело надо мной власти, и я мог его перетерпеть ради свой цели.
Страдание не заглушает жажду власти. Оно её увеличивает.
Когда я узрел перед собой цель... страдание больше не имело надо мной власти, и я мог его перетерпеть ради свой цели.
— Как давно ты работаешь на Радика?
— Работаю на него? — Слифер сухо усмехнулся. Усмешка вышла жуткая и невесёлая, словно нервный тик у приговорённого. — Строго говоря, я на него и сейчас не работаю. Я прибыл в «Улей-7» в качестве сотрудника МБК, но здесь я представляю интересы и некоторых других лиц. — Он сунул пальцы за воротник, стремясь ослабить его, и громко сглотнул. — Можно сказать, что господин Радик неожиданно прислал мне повестку, пока я был здесь. Насколько я понимаю, именно так это работает.
— Что так работает?
— Вся его империя. Зачастую кто-то обнаруживает, что служит его целям, не осознавая того.
Будь готова смотреть страху в лицо, как это делал я, чтобы найти ответы на свои вопросы, свой путь, свою правду...
– Уинстон, как человек утверждает свою власть над другими?
Уинстон подумал.
– Заставляя его страдать, – сказал он.
– Совершенно верно. Заставляя его страдать. Послушания недостаточно. Если человек не страдает, как вы можете быть уверены, что он исполняет вашу волю, а не свою собственную? Власть состоит в том, чтобы причинять боль и унижать. В том, чтобы разорвать сознание людей на куски и составить снова в таком виде, в каком вам угодно.
Ты говоришь, что твой мир рухнул. Хорошо. Пусть он рухнет, а ты имей храбрость оплакать его. Сравняй свой мир с землёй! И только тогда, родившись заново, ты начнёшь жизнь заново.
Все мы одинаковы, кого не возьми. Будь то спиртное, женщины или даже вера в бога... родные, король, мечта, дети... сила!... Нам нужно упиться чем-то сполна, иначе мы долго не протянем. Мы живем во власти того, что нас пьянит.
Никогда не оглядывайся назад и не страдай из-за прошлых неудач; верь, что всё, чего ты хочешь, может быть достигнуто при решимости и целеустремлённости.
Да, теперь, когда его цель была достигнута, он вдруг осознал, что в ней нет никакого смысла. Если ты хочешь что-то доказать, ты уже знаешь, что это так. А тогда зачем доказывать? По сути, получается, что ты живешь не для себя, а для чужого мнения. Проще говоря, ты умираешь.
... власть плохо вдается в доводы бунта; но бунт вообще никогда не вдается в доводы власти.