— Ты скоро станешь моей женой. Я скоро стану твоим мужем. Нам позволено гулять в садах вместе.
— А со сколькими девушками ты здесь прогуливался?
— Мне нравится, как ты щуришься, когда ревнуешь.
— Я не щурюсь, а ты не ответил на вопрос.
— Ты скоро станешь моей женой. Я скоро стану твоим мужем. Нам позволено гулять в садах вместе.
— А со сколькими девушками ты здесь прогуливался?
— Мне нравится, как ты щуришься, когда ревнуешь.
— Я не щурюсь, а ты не ответил на вопрос.
— Я бы хотел взглянуть на тебя в шёлковом платье.
— Да ну?
— Чтобы сорвать его с тебя.
— Порвёшь моё милое шёлковое платье — получишь в глаз.
— Мы рады, что ты не умер.
— Я тоже, дорогая. Смерть скучна, особенно сейчас, когда в мире столько всего происходит.
— Ха-ха-ха, хо-хо-хо! Очень смешно, ребята. Кстати, на той неделе я купил себе бегущую дорожку.
— Ну и как тебе?
— Не знаю, никак не вынуть из коробки — слишком много там скрепок.
Бобик трусил рядом, поджав хвост, и скулил.
Так нечестно, думал он. Я только-только приноровился к крысам. Только почти уже разобрался с этой вонючей овчаркой через дорогу. И вот Он собирается покончить с этим, а мне опять бегать с горящими глазами за заблудшими душами? В чем смысл? Они не убегают, и вкуса в них никакого…
Всего вина, выжатого из всех гроздей винограда на свете, не хватит, чтобы ревнивцу найти в нем полное забвение.
Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоет:
Кто весел — тот смеется,
Кто хочет — тот добьется,
Кто ищет — тот всегда найдет.
Люди считают, что книги слишком дорогие. Квазим фыркнул. Слишком дорогие? Как насчет библиотек? Лично он обожал библиотеку организации «Люди подземелья» — так называлось их движение. Вернее, Квазим любил старое здание, в котором она находится... Если бы он мог, то занялся бы любовью с этим зданием. Квазим не сомневался, что они оба насладились бы этим процессом.
Вам не нужно возвращаться в прошлое, чтобы стать незаурядным; просто нужно начать прямо сейчас. Сожаления о том, что вы не стартовали раньше, прекрасно отвлекают вас от движения к своей мечте сегодня, а ведь сегодня — это раньше, чем завтра.
Счастье для Вас, что Вы меня не встретили. Вы бы измучились со мной и все-таки бы не перестали любить, потому что за это меня и любите! Вечной верности мы хотим не от Пенелопы, а от Кармен, — только верный Дон-Жуан в цене! Знаю и я этот соблазн. Это жестокая вещь: любить за бег — и требовать (от Бега!) покоя. Но у Вас есть нечто, что и у меня есть: взгляд ввысь: в звёзды: там, где и брошенная Ариадна и бросившая — кто из героинь бросал? Или только брошенные попадают на небо?