Око зрит — невидимейшую даль,
Сердце зрит — невидимейшую связь.
Ухо пьёт — неслыханнейшую молвь.
Над разбитым Игорем плачет Див.
Око зрит — невидимейшую даль,
Сердце зрит — невидимейшую связь.
Ухо пьёт — неслыханнейшую молвь.
Над разбитым Игорем плачет Див.
Я заглянула ему в глаза, и сердце забилось, только уже не от воспоминаний: меня захлеснуло настоящее чувство, во рту пересохло, стало трудно дышать. Место, где его рука касалась моей спины, словно жгло огнем.
Всё дело в том, чтобы мы любили, чтобы у нас билось сердце — хотя бы разбивалось вдребезги! Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи — те самые серебряные сердечные дребезги.
Два солнца стынут — о Господи, пощади!
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца — прощу ли себе сама? —
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
«Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!
Спеши разжечь огонь в печи.
Огонь легко металл расплавит.
Огонь, что побеждает зло,
разжечь лишь пламя сердца может.
Так просто справиться со злом,
но где найти такое сердце?
— Мне нравится эта вечная зима. Всё либо черное, либо белое. Люблю, когда все чётко определено.
— Разве? Тогда взгляните наверх — туда. Есть еще и голубой цвет — цвет неба... Точно так же с сердцами людей.
Идите же! — Мой голос нем
И тщетны все слова.
Я знаю, что ни перед кем
Не буду я права.
Я знаю: в этой битве пасть
Не мне, прелестный трус!
Но, милый юноша, за власть
Я в мире не борюсь.