Руки даны мне — протягивать каждому обе,
Не удержать ни одной, губы — давать имена,
Очи — не видеть, высокие брови над ними —
Нежно дивиться любви и — нежней — нелюбви.
Око зрит — невидимейшую даль,
Сердце зрит — невидимейшую связь.
Ухо пьёт — неслыханнейшую молвь.
Над разбитым Игорем плачет Див.
Эти глаза напротив — пусть пробегут года.
Эти глаза напротив — сразу и навсегда.
Эти глаза напротив — и больше нет разлук.
Эти глаза напротив — мой молчаливый друг.
«Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!
Они ни на мгновение не прерывали взгляда. И обе задыхались оттого, что говорили друг другу их глаза.
В ее глазах — тоска и бесприютность, в ее глазах — метание и резь, в ее глазах заоблачно и мутно, она не здесь, она уже не здесь...
Моя первая любовная сцена была нелюбовная: он – не — любил (это я поняла), потому и не сел, любила — она, потому и встала, они ни минуты не были вместе, ничего вместе не делали, делали совершенно обратное: он говорил, она молчала, он не любил, она любила, он ушёл, она осталась, так что если поднять занавес — она одна стоит, а может быть, опять сидит, потому что стояла она только потому, что – он — стоял, а потом рухнула и так будет сидеть вечно. Татьяна на той скамейке сидит вечно.
Очнувшись от безмолвия и забвения, я вскочил, прижимая руки к лицу. Потом глубоко вздохнул и испуганно открыл глаза. Нет, это не иллюзия, не обман чувств и не сон; это правда, передо мной стояла прекрасная женщина с бесконечно глубокими золотыми глазами.
Видение потрясло меня.
Ах, если бы это ощущение безмятежности и покоя не исчезало!
Cлайд с цитатой