Кнут Гамсун

Для чего, для чего — не понять мне никак -

Хлебу скошенным быть; и листам облетать,

И всей летней красе рассыпаться во прах?

Для того ли траве зеленеть, чтоб увять? -

Не могу я понять.

Если хлеб вырастал, чтоб насытился тощий,

А трава зеленела, чтоб сеном ей стать,

И листы были тенью сверкающей рощи, -

Так зачем же мне щедрую радость узнать,

А потом умирать?

Я, крича, вопрошал у пучины вспененной,

У леса и гор, у пространства и тьмы,

У бурь, у всего, чему внемлют умы:

Просил ли я быть мне для жизни рождённым?

Но небо, и бури, и камни немы.

0.00

Другие цитаты по теме

О! если б человек был так же духом тверд,

Как званием своим «царя зверей» он горд!

Бесстрашно умирать умеют звери эти;

А мы — гордимся тем, что перед ними дети!

Когда приходит смерть, нам трудно перенять

Величие зверей — умение молчать.

Волк серый! Ты погиб, но смерть твоя прекрасна.

Я понял мысль твою в предсмертном взгляде ясно.

Он говорил, твой взгляд: «Работай над собой

И дух свой укрепляй суровою борьбой

До непреклонности и твердости могучей,

Которую внушил мне с детства лес дремучий.

Ныть, плакать, вопиять — всё подло, всё равно.

Иди бестрепетно; всех в мире ждет одно.

Когда ж окрепнешь ты, всей жизни смысл

проникнув, -

Тогда терпи, как я, и умирай, не пикнув».

В этой жизни ты лишь бродяга,

и в объятиях лишь то неси,

Что позволит сделать без страха

Шаг последний в конце пути.

Смерть и наслаждение, боль и радость, тревога и чудо рождения — вот пряжа, из которой соткана ткань человеческой любви.

Le soleil au déclin empourprait la montagne

Et notre amour saignait comme les groseilliers

Puis étoilant ce pâle automne d'Allemagne

La nuit pleurant des lueurs mourait à nos pieds

Et notre amour ainsi se mêlait à la mort

Au loin près d'un feu chantaient des bohémiennes

Un train passait les yeux ouverts sur l'autre bord

Nous regardions longtemps les villes riveraines

Смерть злая, как твоё подобье гнусно!

Мне не страшно, если вас это интересует. Мгновение смерти полно звуков, тепла и света. В нем столько света, что он наполняет и поглощает меня. Тоннель света несется навстречу, выгибается выше, и выше, и выше; и если бы пение было чувством, то этот подъем, напоминающий смех, был бы им…

Остальное вы узнаете сами.

Лишиться жизни — это еще не самое страшное, что может случиться с человеком. Худшее — это лишиться того, во имя чего ты живешь.

Петь и танцевать, оберегать хороших людей и помогать им просто так. Жить, любить свою дорогу, каждый шаг по ней...

Загляните жертве в глаза, хотя бы на фото. Не важно, живые они или мертвые, их можно прочесть. И знаете, что там? Они рады смерти. Не сразу, нет, в последний миг. Они рады облегчению, потому что они боялись, а потом впервые увидели, как же легко покончить со страхом. Они увидели, увидели в последнюю долю секунды, кем они были. Увидели, что сами разыграли всю драму, которая была всего лишь жалкой смесью высокомерия и безволия. Но с этим можно покончить. Понять, что не стоило так держаться за жизнь. Осознать, что вся твоя жизнь, вся любовь, ненависть, память и боль — все это одно и то же, все это — один сон. Сон, который ты видел в «запертой комнате». Сон о том, что ты был... человеком.

По тысячам дорог моих желаний

мелькают тени.

Темные. Спешат

в Ничто. Зачем?

Чтоб разгадать загадку

существованья? Тащат за собой

оковы, кандалы, как воин — славу.

И улыбаются легко и тупо.

Но я — не тень.

А цепи должно рвать,

как подобает человеку.

Должно

не верить в чудо, стать самим собой

волной, несущей корабли надежд.

И пусть уходят тени,

торопясь

узнать у смерти,

что такое жизнь.