— Ты никогда не любил, когда тебя судят.
— Да, особенно, когда судишь ты!
— Я слова тебе не говорил.
— У тебя на лице всё было написано.
— Ну, ты сам тогда виноват, не я.
— Знаешь как трудно проникнуться к человеку, который только и знает, что отталкивать?
— Я никогда не указывал, как тебе жить, Марти.
— Ага, просто молча сидел и ху*ню про меня думал!
— Люди здесь словно не знают, что есть другой мир. Словно на Луне живут, отморозки.
— Мало ли на свете гетто?
— Да всё сплошное гетто. Трущобы в открытом космосе.
Загляните жертве в глаза, хотя бы на фото. Не важно, живые они или мертвые, их можно прочесть. И знаете, что там? Они рады смерти. Не сразу, нет, в последний миг. Они рады облегчению, потому что они боялись, а потом впервые увидели, как же легко покончить со страхом. Они увидели, увидели в последнюю долю секунды, кем они были. Увидели, что сами разыграли всю драму, которая была всего лишь жалкой смесью высокомерия и безволия. Но с этим можно покончить. Понять, что не стоило так держаться за жизнь. Осознать, что вся твоя жизнь, вся любовь, ненависть, память и боль — все это одно и то же, все это — один сон. Сон, который ты видел в «запертой комнате». Сон о том, что ты был... человеком.
— Какой средний коэффициент интеллекта у этой группы?
— Настолько нос задрал, что Техас видишь? Что ты знаешь об этих людях?
— Просто наблюдение и дедукция. Вижу склонность к ожирению, бедность, любовь к сказкам. Поглощение страха и отвращение к себе через чужой авторитет. Его нарратив поглощает их страхи. Поэтому он эффективен ровно настолько, насколько уверенно может говорить.
Cлайд с цитатой