Девушки умеют из трех мух собрать слона, да еще так собрать, что останется несколько кусков на суп.
У девушек своя арифметика. Такая алгебра, что никакой химии не нужно — сплошная биология.
Девушки умеют из трех мух собрать слона, да еще так собрать, что останется несколько кусков на суп.
У девушек своя арифметика. Такая алгебра, что никакой химии не нужно — сплошная биология.
И есть такое понятие – «долгое динамо». Когда девушка не говорит ни «да», ни «нет», но и не отпускает тебя.
России, я считаю, давно нужен гений. Но гений несколько необычного свойства. Обычные гении открывают всякие новые вещи, а этот бы закрывал старые. Атом, например, бактериологическое оружие, Америку. Колумб, скажем, открыл, а Вася Петров закрыл.
— Сначала я рассказала им обо всех твоих ласках и о своих тоже. А потом они поделились своими тайнами и желаниями, в основном фантазиями, потому что у них мало тайн.
— А почему вы смеялись, как девчонки?
— Стеснение, скромность, стыд. Они все еще живут в подростковых мечтах и, только смеясь, могут говорить о своих желаниях и тайных мыслях.
— Павел Валентинович, помогите мне с девушкой познакомиться.
— А чё так скромно, с одной? Хочешь с четырьмя?
— С четырьмя? Давайте!
— Ну тогда НА тебе фамилии, пробивай. [дал лист]
— Так... Шитова Вероника, Скворцова Анна, Маина Альбина и Веснина Ксения. Ого!
— Что?
— Так они же все мёртвые. Покончили с собой в ванной.
— Да ты что, быть не может!
— Пал Валентинович, ну и шуточки у вас...
— Это не шутки, Саш. У нас новый материал.
— Ничего себе езда! Ты нас чуть не угробил! Ты права получал или тебе их подарили?
— Не груби!
— Сам виноват! Ты был не прав, когда в детстве баловал меня и позволял мне на тебя орать! Ты должен был меня постоянно одергивать!
— Давай я дам тебе по голове прямо сейчас! — предложил Долбушин.
— Поздно! Я уже сформировавшаяся личность! — возразила Рина.
— Придвинься, ты вкусно пахнешь. А ведь ты не прижалась бы ко мне грудью, не будь я в инвалидном кресле.
— Вот как, да? Ты бы даже не взглянул на эту грудь, если бы не инвалидное кресло. А я бы могла оказаться тут только в качестве официантки, то бишь невидимки. Я права?
— Да, но у меня оправдание — я был говнюком.
— И ведь ей только семнадцать! Я в семнадцать лет не позволяла себе таких вещей!
— Спорить не буду. Но башню, которую ты разнесла в пятнадцать с половиной, до сих пор не восстановили.
– Оно, конечно, баранина ничего, да только с мамонтятиной всё равно – какое сравнение, слёзы одни! – ворчал Тарарах. – А на чём я жарю? Семь магов в школе, все головастые – жуть, один даже академик, и хоть бы кто удосужился нормальные шампуры наколдовать. Спасибо, я годков двести назад у маршала Даву шпажонку отобрал. Хорошая шпажонка – аккурат на двенадцать кусков.
— Вау! Ты с ней встречался?
— Да.
— Почему перестал?
— Не помню, наверное, она мне надоела...
— Надоела, как она может надоесть?
— Алан! На каждую красивую женщину приходится хоть один мужчина, которому надоедают разговоры вместо секса!