Рабство отменяется. Нынче вышел манифест. Кто кому должен, тому крест!
Тот, кто пытается обрести свободу через власть, делает себя рабом власти. Те, кто мечтает властвовать, – самые уязвимые. Таково действие Правила Силы.
Рабство отменяется. Нынче вышел манифест. Кто кому должен, тому крест!
Тот, кто пытается обрести свободу через власть, делает себя рабом власти. Те, кто мечтает властвовать, – самые уязвимые. Таково действие Правила Силы.
Раз-два, казачок!
Взял кредит я, дурачок,
И теперь гашу, гашу,
Каждый месяц отношу.
А когда пошла пеня,
Все пеняют на меня,
И пинают, и кидают,
Лавандосы выбивают.
Эх, кредит, кредит, кредит, кредит, кредит, кредит,
Камушком на шее у меня теперь висит.
Ну, где же должники, когда они мне так нужны?
Я по уши в кредитах, пацаны!
Глуповцы тоже были себе на уме. Энергии действия они с большою находчивостью противопоставили энергию бездействия.
— Что хошь с нами делай! — говорили одни, — хошь — на куски режь; хошь — с кашей ешь, а мы не согласны!
— С нас, брат, не что возьмешь! — говорили другие, — мы не то что прочие, которые телом обросли! Нас, брат, и уколупнуть негде!
И упорно стояли при этом на коленях.
Вы раба не смущайте свободой,
Не тревожьте его кандалов,
Он при деле все свои годы,
Он к свободе совсем не готов.
Чего не желаешь себе, не желай и другим; тебе не нравится быть рабом — не обращай других в рабство. Раз ты не можешь обойтись без услуг рабов, ты, прежде всего, сам раб, — как не уживаются друг с другом добродетель и порок, так и свобода и рабство.
Невольник — он невольник и есть, сколько ты его ни корми. Всё забудет, услыхав про вольную волю.
Что ни говорите, а все мы живём в кредите,
Так что, как хотите, платите и не фоните!
Что ни говорите, а все мы живём в кредите,
Так что, как хотите, платите!
Нам остался только воздух, чтобы дышать, да и его не отняли только потому, что иначе мы не выполнили бы работу, наваленную на наши плечи. Что повкусней да пожирнее, то к их столу; женщин покрасивее — на их ложе; лучшие и храбрейшие из нас должны служить в войсках под началом чужеземцев и устилать своими костями дальние страны, а здесь мало кто остаётся, да и у тех нет ни сил, ни желания защищать несчастных саксов. Дай бог здоровья нашему хозяину Седрику за то, что он постоял за нас, как подобает мужественному воину...