Я как Терминатор. Я не остановлюсь, пока не выиграю. Все обязано быть идеальным.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
Я как Терминатор. Я не остановлюсь, пока не выиграю. Все обязано быть идеальным.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
— Я хочу быть спутницей вашей жизни!
— У меня уже есть спутница. Ее имя одиночество. Я всегда был одинок, даже когда думал, что рядом со мной те, кто меня любит.
( — Я хочу быть спутницей вашей жизни!
— У меня уже есть спутница. Ее имя одиночество. Я всегда был одинок, даже когда я был с теми, кого я любил и кто любил меня).
У меня всё только начинается — и складывается отлично. Я что-то делаю — какие-то движения на пути к себе. Могу сказать совершенно точно, что сейчас наслаждаюсь и буду наслаждаться абсолютной независимостью. Как в творческих, так и в личных отношениях.
Ощущение, что я... Нет, еще не старый, но события несутся со все нарастающей скоростью, скорее всего, я просто перестал чувствовать себя молодым.
В детстве мы все словно ходим по воде, по обманчиво гладкой и плотной поверхности озера, и нам знакомо то странное чувство, что в любую секунду можно вспороть эту гладь и уйти в глубину, затаиться там и исчезнуть для всех так, словно тебя никогда и не было.
В пылу самого беспорядочного опьянения я вдруг замечал своё положение. Я замечал, что являюсь глупцом, обманывающим самого себя своими действиями. Иногда же, сколько бы я ни пил, я не мог добиться даже такого обманчивого состояния и погружался в безудержную тоску. Когда же я искусственно получал весёлость, обязательно потом наступала реакция уныния.
Мне кажется, что сколько бы друзей у меня не появилось, общительнее я не стала, потому что в одиночестве я почему-то чувствую себя спокойнее.
Люди упорствуют в избранных ими желаниях, но ток часто слаб и образ рождается только мозгом.