Ты изменяешь мне с женой,
Ты изменяешь ей со мной,
Женой любим и мной любим
Ты изменяешь нам двоим...
Ты изменяешь мне с женой,
Ты изменяешь ей со мной,
Женой любим и мной любим
Ты изменяешь нам двоим...
Не знаю, как и быть:
Простить или убить,
Точить ли мне кинжал дамасской стали.
Застал свою жену
В постели не одну —
С дружком моим они в обнимку спали.
Ему я доверял,
Как самому себе,
И нёс всё до копейки до единой.
За веру, за харчи
Сполна я получил,
На сдачу мне «перо» воткнули в спину.
Не разрыв у нас, а так, просто трещина,
Не была с тобой эта женщина,
Померещилось, померещилось.
Сигнал с тонущего корабля, мои стихи.
Или я впитал в себя весь яд.
Зависаю глядя в монитор уже неделю,
Никому не рад, в душе-то дождь, то град.
Ложь — враг. И я устал врать где ты сейчас,
Измена ставит печать на лицах, или печаль.
Как разговор начать, как сказать,
Что ты ничья!
Как сдержаться, как не закричать.
Мы упадем с обрыва вместе, или взлетим,
Нас будет двое, там где я один, и не один.
Так было раньше, а что теперь?
Метель за окнами, и пролитое на скатерть,
Остывшее кофе...
Хватит с меня-гаснут мои маяки..
И пусть тонут корабли, обрастая кораллами.
Я старался.. честно, не превращать узы в узлы.
Но превратила ты, развязала..
— Одна женщина могла стать суперзвездой, но вышла замуж и бросила карьеру. Она родила дочь и с тех пор жила счастливо... Надеюсь, это было правдой. Но муж ей изменил с той, кто была более знаменитой и молодой, чем она. Вот такая история. Как вы думаете, можно ли... Этому было помешать?
— Как тебя зовут?
— О Ду Ри...
— Ну, одно точно могу сказать об этой истории... Хочешь услышать?
— Да, хочу.
— Дочь в этой истории... ни в чём не виновата.
А теперь... Он кивал Исидору, а сам ловил в себе странную новизну, поначалу приписывая её похмельной чудноватости бытия, но потом понял, в чём дело. Теперь, когда вышла наружу вся правда, его перестали терзать ревнивые фантазии. Обманутый муж больше не воображал, мучаясь, постельное сообщничество Ласской и шефа. Наоборот, он словно накрыл дорогие останки любви гробовой крышкой, оставив дотлевать в безвестной темноте.
Сердце податливой женщины — точно роза, от которой каждый любовник уносит по лепестку; мужу остаются лишь шипы.
Чем запретнее любовь, тем тяжелее ее отпустить. Хотя спокойная и размеренная жизнь принесла бы нам намного больше счастья.
— И так всё это, мамочка, хорошо, что я готов сто рублей дать, чтобы ещё раз поглядеть.
— Вовсе ничего не было... Это вам показалось... Глупо даже...
— А целовался кто?
— Целовался? Да... Целовались — да, но больше ничего... не понимаю, откуда ты выдумал.
Я считаю, что если мой парень периодически потрахивает своих бывших, я имею полное право спать со своими будущими.
Изменять может только тот, у кого все под контролем.