— А вам не приходило в голову, что вы должны быть ей верны?
— Чего глаз не видит, о том сердце не болит, — улыбнулся он.
— А вам не приходило в голову, что вы должны быть ей верны?
— Чего глаз не видит, о том сердце не болит, — улыбнулся он.
— Она изумительна. Скажите ей, что я ещё никогда не видела таких прекрасных рук. Хотела бы я знать, за что она вас любит.
Уоддингтон улыбаясь перевёл её вопрос.
— Она говорит, что я хороший.
— Как будто женщины любят мужчин за их добродетели, — фыркнула Китти.
Если бы люди говорили только когда им есть что сказать, они очень скоро совсем разучились бы общаться.
— Я ни минуты не сомневаюсь, что, если б я решительно её отставил, она покончила бы с собой. Не от обиды на меня, а совершенно естественно, потому что жить без меня не захотела бы. Очень странно сознавать это. От такого не отмахнёшься.
— Но главное ведь — любить, а не быть любимым. К тем, кто тебя любит, даже благодарности не чувствуешь, с ними бывает только скучно.
— Как во множественном числе — не знаю. По опыту могу говорить только в единственном.
— Это несправедливо — презирать меня за то, что ты так неправильно меня расценил. Я не виновата, что ты был таким олухом.
Он долго жил сказкой, которую сам выдумал, а когда жизнь разрушила сказку, решил, что рухнула жизнь.
Помните, исполнять возложенные на вас обязанности — это ещё мало, это не более похвально, чем мыть руки, когда они грязные. Что действительно важно — это исполнять свой долг с любовью. Когда долг и любовь будут слиты воедино, вот тогда на вас снизойдёт благодать и вы познаете радость несказанную.
Единственный способ завоевывать сердца — это уподоблять себя тем, чью любовь мы хотим заслужить.
Каждый музыкант в оркестре играет на своем инструменте, и много ли ему известно о тех сложных гармониях, что из этого рождаются? Он играет только свою, порой очень скромную партию. Но он знает, что симфония чудесна, чудесна, даже если никто ее не слышит, и он доволен тем, что в ней участвует.
река, хоть и текла так медленно, все же была в движении, и от этого возникало грустное чувство быстротечности жизни. Все проходит, и если оставляет после себя след, то какой? Китти казалось, что все они, все люди на земле, подобны каплям воды в этой реке, что безымянный поток всех влечет к морю. Когда все так преходяще и ничтожно, стоит ли людям, раздувая мелочи до размеров важных событий, так терзать себя и других?