Ой, спросите что-нибудь полегче, что даже лодырям известно.
— Между прочим, этот, — тут Фагот указал на Бенгальского, — мне надоел. Суется все время, куда его не спрашивают, ложными замечаниями портит сеанс! Что бы нам такое с ним сделать?
Ой, спросите что-нибудь полегче, что даже лодырям известно.
— Между прочим, этот, — тут Фагот указал на Бенгальского, — мне надоел. Суется все время, куда его не спрашивают, ложными замечаниями портит сеанс! Что бы нам такое с ним сделать?
— Ух ты! Настоящая царевна! А какого роду-племени будешь?
— Ты, свет очей моих, не из милиции случайно? Может, тебе ещё и грамоты пограничные показать? А может, ты меня обыскать хочешь?
— Лучше не надо...
Этот вопрос очень деликатный. Где-то очень огорчительный. Меня лично он просто убивает.
— Я тебе нравлюсь как девочка?
— Ты же мальчик.
— Ты всегда найдёшь способ уйти от ответа!
— Готовы?
— Почему вы, люди, всегда задаёте этот вопрос перед тем, как сделать какую-нибудь огромную глупость?
— Традиция.
— Дженкинс, ты чего здесь? Сегодня выходной. Это что, мозг в банке?
— Мои исследования проходят без выходных. И это – банка для мозгов. Что еще в ней должно быть?