— Я хочу, чтоб ты знала. Я завещал свои органы медицине, кроме одного, он достанется тебе.
— Как мило, пупсик.
— Да нет, не он. Сердце, дура.
— Я хочу, чтоб ты знала. Я завещал свои органы медицине, кроме одного, он достанется тебе.
— Как мило, пупсик.
— Да нет, не он. Сердце, дура.
— Небось живешь жирнячно, да?
— Я? Ты вообще про что?..
— Ты спишь на шелке? И всяким золотым говном обливаешься? Ты богатый!
— Я от всего этого отказался. Хотя по золотому говну время от времени скучаю.
— Что, правда, отказался? Знала, что ты не такой плохой.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
— Сэм здорово подсел на нумизматику.
— Это что, какая-то религия?
— Вроде того, да.
Как сказала одна корова другой по пути на бойню: до встречи в котлете!
— Странное ощущение, я никогда не просыпалась в наручниках...
— А я просыпался, голый....
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.
Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…
— Я знаю, что нам делать с твоими предвидениями... Знаю, куда с ними ехать.
— Куда же?
— В Вегас!
Вот тебе билетик в ад! И тебе билетик в ад! ВСЕМ БЕСПЛАТНЫЕ БИЛЕТИКИ В АД!!!
Назло бабу́шке — отморозим ягоду́шки!
— А что мы вообще ищем?
— Когда увижу, скажу.